Вроде бы, все прошло относительно неплохо: всем отрядом они таскались по Войле почти в течение суток, даже смогли выкупить артефакт на черном рынке, предварительно замотавшись в плащи по самые носы. Деньжищ отвалили столько, что Скай, вываливая золото из карманов, чуть не взвыл — на эти деньги можно было жить месяца четыре, не меньше, а они тратили на какую-то безделушку, которая отработает дважды и станет обычным мусором. Ложка! Ну это ж надо догадаться сделать ложку артефактом.
А вот вызволить они никого не смогли. Более того, чуть сами не загремели в лапы "Венатора", который то ли подкараулил их, то ли просто шел мимо и узнал кого-то из отряда в лицо.
Бились они не очень долго, но достаточно жестоко, Скай ругался сквозь зубы, получил огненным заклинанием в плечо, пока, отпрыгивая, прикрывал своих парней. Оружием воспользоваться не удалось, "Венатор" в этот раз был подготовлен на славу, прихватив с собой кого-то, кто мог справиться с металлом: пистолет, который Скай держал в руке, нагрелся настолько, что пришлось отбросить его в снег и пожалеть о перчатках, брошенных в штабе СОЛа.
И так, с одним артефактом, но в полном численном составе, весь отряд доскакал до ближайшей двери, Скай использовал артефакт, с которым они прибыли из Лондона, и наконец-то их встретил привычный английский климат.
Скай остановился, пересчитал бойцов, кивнул.
— Все, нахер... идем в штаб.

После вылазок всегда ждали плохих вестей. Телефоны с собой в Войлу не брали: от них было мало толку, к тому же, это могло дать шанс "Венатору" пробраться в Лондон и позвонить по случайному номеру из телефонной книги, пригласить на встречу, а потом — утащить в мир заснеженных лесов. Подвергать своих близких опасности никто не хотел.
Они дошли до ближайшей телефонной будки. Скай, злющий, как черт, набрал номер начальника, гаркнул, что все живы-здоровы, артефакт заполучили, а больше — ничего, и бросил трубку. На большее он способен не был, разве что, пожалуй, прислониться к стене и покурить.
Парни постепенно расползались, кто куда: после вылазки в штаб полагалось отправляться только капитану отряда, остальные могли зализывать раны, заливать горе и развлекаться. Ская же от развлечений отделял подробный отчет.
Поблизости остался только Себастьян. Скай не смотрел на него, пялился то на горевшие желтым фонари, то на проезжающие машины, морщился от боли в плече и курил. А после, потушив сигарету, наконец-то обратил внимание.
Он прекрасно знал, что Себастьян его недолюбливает — у того все было написано на лице, да и невозможно внезапно воспылать теплыми чувствами по отношению к тому, кто исключительно по доброте душевной не давал спокойно жить в школьные годы.
— Тебе куда-нибудь надо? — спросил Скай без лишних расшаркиваний. — Пойдешь со мной в СОЛ или домой?
Ладони все еще жгло, будто Скай до сих пор держал раскаленный пистолет. Наверное, у него должны были остаться ожоги, если их нет сейчас — в свете фонарей руки казались обычными, ничем не примечательными, только немного покрасневшими. Скай и без того не любил заполнять бумажки, а теперь считал, что написание отчета и вовсе превратиться в сплошные страдания — вон, даже пока сигарету держал, руки подрагивали.
— Задело чем-нибудь?

— Да ладно тебе, хуйня вопрос, — ответил Скай. Ожоги — это мелочи жизни, зато все смогли выбраться. Как ни крути, а вылазка была успешной, а то, что всем перепало на орехи, можно было списать на слишком большую удачу, которая неожиданно кончилась. — Это так, комариный укус.
Себастьян продолжал выглядеть виноватым — ей-богу, стоял, смотрел на Ская, как побитая собака, то плечо лез осматривать, то на ладони смотрел, то еще что делал, что выходило за границы понимая Ская о том, как выглядит забота. Вернее, даже не так: Себастьян вдруг превратился из нелюдимого и шарахающегося мужика в излучающего заботу и сочувствие. Внезапные перемены в поведении окружающих — это всегда слишком странно.
— За спасенную в Войле задницу не благодарят, — это правило, казалось, знали все в отряде, но для Себастьяна вылазка была первой.
Скаю не нужна была благодарность, но и промахов он не прощал: орал, давал по морде и долгое время не мог перестать злиться. В конце концов, и на капитанство он согласился не от великих побуждений и желания, чтобы все вокруг целовали ему руки за спасение жизни или еще какие-то случайные проявления  благородства. СОЛ для Ская был работой — и не более того, а то, что эта работа отнимала большую часть жизни, было всего-лишь небольшим недоразумением. Вон, и офисные сотрудники часто днюют и ночуют за своими столами.
Когда Себастьян озвучил необходимость медицинской помощи, Скай негромко фыркнул, но не выдал ни слова против. Вместо этого он достал еще одну сигарету и пошел ловить такси, сказав при этом:
— Тормози, не пешком же попрем через весь город.
В салоне автомобиля стало клонить в сон. Ехать им было не очень долго, и Скай, нахохлившись и сложив руки на груди, низко сполз по сидению и старался следить за мелькающими за окном фонарями и вывесками. Лондон он любил гораздо больше, чем Войлу, хотя и здесь происходило много разной жути. Параллельный мир был враждебен для людей, а вот Англия казалась радушной и дорогой сердцу. Скай даже полюбил подворотни, хотя раньше воротил от них нос!
Все же, кажется, он уснул, размышляя о лондонских красотах, а разбудила его остановка. Скай вылез, поморщился, глядя на ворота, скрывающие территорию СОЛа от лишних глаз, показал пропуск на КПП, прошел через металлическую рамку, установленную больше для красоты, чем для дела, ведь все ходили с оружием, из-за чего металлоискатель вечно истошно пищал. В штаб-квартире было достаточно пусто, все бойцы и новобранцы к этому моменту уже разбегались по домам, а именно они составляли большую часть организации. Мимо Ская и Себастьяна прошелся парнишка из архива, присвистнул, глянув на плечо Ская, и спросил:
— В медпункт?
— Какой медпункт? Сам справлюсь, — пробурчал Скай с недовольством.
Вон, в конце концов, у него есть Себастьян и его приступы заботы и тепла. Незачем беспокоить медиков в такой поздний час. Вот если рука отваливаться начнет — да, прогуляется, а пока все было нормально.
Себастьян молчал, буквально излучая вину за произошедшее. Они дошли до комнаты, в которой заседал Первый отряд. Скай выдохнул, уселся на диван, посмотрел на свой стол, на компьютер, который ждал написания отчета, на кружку, покрывшуюся изнутри темным налетом от кофе, и решил, что делами будет заниматься не сегодня. Себастьян тем временем достал аптечку, вытащил что-то — Скай не смотрел — и потом подошел с таблеткой.
Скай хмуро посмотрел на протянутую ладонь, на Себастьяна, вздохнул, взял таблетку и закинул ее в рот, даже не задумавшись о том, что стоило бы ее запить.
Дальше начался осмотр. Скай сидел, глядя на Себастьяна и не до конца понимая, почему это с ним вдруг так носятся. Слова поперек он не говорил: ему, пожалуй, было даже интересно, что же будет происходить дальше.
А дальше было раздевание в душевой и наставления о том, что следует делать. Его даже за ручку отвели! Скай был поражен до глубины души и старался не комментировать, но когда Себастьян дошел до трусов, Скай все же не выдержал:
— Из тебя, как я погляжу, получится славная мамаша! — сказав это, Скай отправился в душ.
Засовывать ожоги под воду он не спешил: разум подсказывал, что приятного будет мало. Сделав воду прохладной, Скай плескался, отмываясь и получая удовольствие от того, что наконец-то остался без этих ужасных шмоток, в которых безвылазно ходил сутки.
Время он не засекал, вполне возможно, что торчал под душем дольше обозначенных десяти минут. Скай выключил воду, постоял некоторое время, дожидаясь, пока с него стечет, а потом, подло улыбнувшись, смахнул с держателя кусок мыла, мысленно досчитал до пяти и крикнул:
— Слушай, у меня тут мыло упало, а наклониться не могу, плечо болит. Не подсобишь?
Он даже вышел на середину душевой, чтобы Себастьяну не пришлось об него обтираться.

Скаю было искренне интересно, придет ли Себастьян помочь с мылом. Сам бы Скай ни за что не согласился, разве что отшутился бы на тему того, что такой метод привлечения внимания можно использовать только в тюрьмах и каких-нибудь спортивных душевых, хотя, конечно же, понятия не имел, действительно ли это так. Но ведь не обязательно шутить только о том, что знаешь наверняка!
Себастьян пришел, даже разулся, прошлепал босыми ступнями до душевой кабинки и поднял мыло. Скай следил за ним, убрав с лица полотенце и наспех вытираясь, осторожно обходя место ожога. Полотенце неприятно касалось ладоней, казалось едва ли не наждачкой. Вот тут помощь точно пригодилось бы, но просить кого бы то ни было вытирать себя чревато последствиями эротического характера, а Скай, мягко сказать, на сексуальные утехи после суточного блуждания по заснеженным лесам способен не был.
— А ты мне предлагаешь постоять под водой, а потом с чистым сердцем пойти вонять дальше? — спросил Скай и хмыкнул. — Не переживай, с мылом у нас были те самые отношения, которые полагается иметь с подобными вещами.
Он уже успел заметить, что Себастьян был тем еще чистоплюем. В школе Скай такого не помнил, он в принципе ни к кому не приглядывался, достаточно было поверхностных знаний. А сейчас видел и постоянные побеги к раковине, и антисептик, который, казалось, Себастьян вообще из рук не выпускал. Странно даже было, что он вообще ходил в общую душевую: обычно подобные места считаются едва ли не главными рассадниками заразы после общественных туалетов.
Скай обмотал бедра полотенцем и пошел в раздевалку. Он постоял рядом с горой одежды, недовольно сморщил нос и качнул головой.
— Нет, что-то мне не хочется одеваться во все это снова. Надо в стирку.
Футболку со свитером так и вовсе можно было выбрасывать: заклинание прожгло ткань на левом плече так, что залатать дыру было попросту невозможно. Оставалось надеяться, что Скай оставил сменную одежду в своем шкафчике, а не утащил ее домой или не засунул черт знает куда. Штаны были мокрые внизу от того, что Скай бодро скакал по сугробам.
В конце концов, СОЛу не привыкать к тому, что он творил сомнительные бесчинства. Дойдет до комнаты в полотенце, все, кто встретят его по пути, переживут.
И Скай, ничуть не смущаясь наготы и даже не придерживая полотенце, вытащил носки из ботинков, положил их в общую кучу грязной одежды, надел ботинки и, так их не зашнуровав, пошел в сторону кабинета Первого отряда. Он слышал, что Себастьян шел сзади, и один раз обернулся, чтобы весело подмигнуть. Пусть не тушуется.
К сожалению — или к счастью, — они никого не встретили. Скай первым вошел в дверь, бросил одежду под стол, уселся на диван и выдохнул с заметным облегчением. Усталость начинала давать о себе знать.
— Только поаккуратней, будь другом, лады? — попросил Скай, тем самым подтверждая, что доверяет Себастьяну возню с плечом. Он даже сел так, чтобы обрабатывать было удобней.
В Лондоне не было холодно так же, как в Войле, но Скай все равно почувствовал, что начинает замерзать. Он решил не обращать на это внимания и расслабиться.
— Ну что, как тебе работа в отряде? — для Себастьяна это была первая вылазка с Первым отрядом, и Скаю было интересно.

— Добряк, говоришь? — протянул Скай.
Он не очень представлял, как будет справляться самостоятельно, но и слабо представлял энтузиаста, который будет помогать с перебинтовыванием плеча, помывкой и всем прочим добром. Хотя... Себастьян тянул на подобного человека, ведь даже сейчас по собственному желанию протянул руку помощи. Восхитительное благородство!
— Ну, мне можешь помогать ты, например. Все равно вечно здесь ошиваемся, а мою голую жопу ты уже видел, даже не смутился. Что скажешь? Осилишь быть моей личной нянечкой до полнейшего выздоровления?
Себастьян тем временем разглядывал коллекцию медикаментов, разложенных на столе.
Скай наблюдал за приготовлениями. Опять антисептик, другого ожидать и не приходилось. Наверное, стоило подогнать бедолаге коробку антисептика на Рождество, наверняка оценит, может, даже не поймет мягкой издевки.
— Приступай! — Скай выставил вперед руки ладонями вверх, готовый ко всему, что бы Себастьян ни устраивал.
Было неприятно, ладони жгло, но Скай держался и даже не морщился. В Войле часто случались ранения, он уже привык заседать в медпункте по возвращении из вылазок — или получать по шее от медсестры за сознательное игнорирование всех мыслимых и немыслимых правил оказания первой помощи. В мире Ская все было просто: поплевал на рану — и пошел.
Говорить было лениво, поэтому Скай слушал, что говорил Себастьян, и наблюдал за его действиями.
Наверное, стоило что-то ответить на заявление о том, что на Ская взглянули иначе. Притом он понимал, что нужно сказать такое, что не спугнет Себастьяна, но и разрядит обстановку.
— Ну... должность обязывает, — просто ответил Скай.
Почти сразу же он понял, что этого не достаточно, слова прозвучали даже пафосно.
— Я вообще всяким бываю! Зависит от случая. Может, узнаешь меня еще с какой стороны, хрен знает, я тот еще многоугольник.
Да, так было гораздо лучше, Скай остался доволен.
Он положил руки на колени, опасаясь слишком сильно задевать ими полотенце, наклонился, чтобы улучшить Себастьяну обзор.
— Что, не все успел рассмотреть? — пошутил Скай, чуть приподнялся на диване и стянул с себя полотенце.
Диван, по всем традициям офисной мебели, был кожаным, и задница Ская тут же прилипла к обивке. Ну, выбирать не приходилось. Наверное, Себастьян бы так не смог, потом обтирался бы этим антисептиком с ног до головы.
Скай отдал полотенце, наклонился еще сильнее, лицом изображая вселенское спокойствие и готовность к любым тяготам жизни. Вот же ж, только недавно думал о гранях интимности — и на, получи. Ну, хоть только спину, по крайней мере, Себастьян не будет сидеть перед ним на корточках, протирая, например, ноги.
— Только поаккуратней там, — на всякий случай предупредил Скай. — И не увлекайся, я сейчас не способен на лишние телодвижения, если ты понимаешь, о чем я.

Себастьян вытащил коробку конфет и потряс ею перед Скаем. Такую тягу к сладкому тоже понять было сложно, но все справлялись со стрессом по-разному: большинство бойцов СОЛа дымили, как паровозы, а о пьянках и вовсе стоило умолчать. Сам Скай в этом деле не отставал, если и вовсе не был первым. Иногда он даже задумывался об алкоголизме — когда валялся похмельным на кровати и отказывался вставать, но в не в иные дни.
Конфеты были не таким страшным грешком.
— Да хоть две, — великодушно согласился Скай. Антисептик явно стоил дороже, а Скай, вон, собирался подогнать его Себастьяну к Рождеству. Не разорится.
О собственной доброте он спорить не стал. В конце концов, память Ская не подводила, хотя школьные воспоминания порядком затерлись. Перевернуть поднос с едой, выкинуть рюкзак из окна четвертого этажа или закрыть несчастную жертву в туалете он был всегда рад, а что уж говорить о постоянных тычках и пинках, изредка перераставших в драки. Скай уж точно не носил звания добрячка.
Пусть Себастьян думает, что Скай даже не способен на проявление благодарности. Это даже забавно.
— Сегодня мне уже лень... эй, прекрати! Я и так пострадал, нехрен тут разводить всякое изуверстно, иначе я тебе это полотенце в жопу запихну!
Себастьян вспылил и теперь явно пытался немного отойти. Скай решил ему не мешать, вместо этого он встал, дошел до стола, взял пачку сигарет, вытащил одну, закурил и вернулся обратно на диван, прихватив с собой пепельницу.
В далекие школьные годы Скай задирал тех, кто ему не нравился, а в их число входили пижоны и слабаки. Себастьян относился к последним: не умел постоять за себя, бурно реагировал и вообще вызывал желание продолжать издевательства до бесконечности. Если бы у Ская была возможность вернуться на несколько лет назад, он вел бы себя так же. Хочешь выжить — борись.
Скай боролся всегда, не помышляя даже, что можно опустить руки.
Себастьян начал это делать только после школы, и теперь, сидящий рядом, вызывал, в общем-то, даже уважение.
Обработка ран продолжилась, когда Скай еще не успел докурить. Он прикрыл глаза, поставив локти на колени, прислушивался к ощущениям и изредка морщился, когда терпеть становилось совсем невозможно. В какой-то момент он скурил сигарету, потушил ее в пепельнице и огорчился, что не взял с собой всю пачку разом — курить хотелось невероятно, сказывался сложный трудовой день.
Ладно, могло быть и хуже: его мог загрести "Венатор", тогда со Скаем никто не стал бы церемониться.
— Да ладно тебе, не верещи. Чего нервничаешь? Все прекрасно: вечер, вылазка, я. Расслабься.
Бурная реакция Себастьяна забавляла Ская, хотелось раздражать его снова и снова, чтобы понять, на что он теперь способен. Это было бесчеловечно, но как же жгло любопытство!
— Хорошо, мамочка, покажусь врачу, как найду свободную минуту, — Скай вновь развалился на диване, для галочки набросил на бедра полотенце. Подвигал плечом, проверяя, насколько оно работоспособно, остался доволен и заулыбался. — А ты, как я посмотрю, изменился. Стал... мужиком.

Вот бы Себастьян еще не принимал все так близко к сердцу, было бы прекрасно! Скай поднял руки вверх, показывая, что сдается, да и вообще ничего дурного не замышлял, даже обидеть не хотел. Добра, исключительно добра своему бойцу желал, а тут вдруг такое.
Себастьян собирался, а Скай, хоть и не был чутким и славным человеком, буквально ощущал напряжение, заполнившее кабинет. Напряжение между людьми, работающими бок о бок, — это плохо, чаще всего ведет к совершению множества фатальных ошибок.
Отряд, как казалось Скаю, был механизмом, в котором все детали связаны друг с другом, каждая должна выполнять определенную функцию и не двигать быстрее, чем остальные. Торможение могло остановить остальных, но в этом случае можно было подхватить и подтолкнуть.
И как только в механизме появлялась новая деталь, приходилось ее каким-то образом подстраивать под остальные, задавать нужный ритм, потому что никто эту деталь больше заменять не будет — до поры, пока она не выпадет сама, а этого допускать тоже было нельзя.
Деталь "Себастьян" нужно было поставить на место. Не так, как обычно ставят на место людей, а устаканить, дать возможность проявлять себя и чувствовать движение остальных. Скай, конечно, терпеть не мог всей этой возни, но его почему-то никто никогда не спрашивал — подсовывали новых людей, вокруг которых предварительно приходилось плясать.
— Здесь останусь, — ответил Скай. Отправляться домой не хотелось: снова дорога, снова холод, а завтра опять на работу. Нет уж, лучше он посидит в штаб-квартире, бестолково мотаться никуда не хотелось.
Скай сел прямо, улыбнулся в ответ на улыбку Себастьяна, одновременно размышляя о том, как бы сгладить ситуацию раз и навсегда, так, чтобы Себастьян больше не вставал на дыбы и не раздражался, а если и делал это, то без особого влияния на рабочий процесс. Пожал руку, коротко тряхнул ее — и не выпустил.
— А оставайся-ка и ты, — предложил Скай. — Поздно уже, завтра отчеты строчить. Оставайся, выпьем за первую вылазку, поболтаем, подкорректируем твое представление обо мне, а мое — о тебе. Снимай куртку, в общем.
Выпустив наконец ладонь Себастьяна, Скай поднялся с дивана, закряхтев при этом, как старый дед, чудом подхватил полотенце и опять обмотал им бедра. Он наклонился, открыл один из шкафчиков стола, выудил початую бутылку рома и потряс ею, демонстрируя Себастьяну.
— Видишь? Эта детка ждет нас. Помимо нее тут есть подушки, пледы и прочее, что необходимо для жизни на работе. Если бы сюда можно было водить девочек, ей-богу, я бы остался жить в СОЛе до конца дней своих!

— Ты просто не распробовал, — отмахнулся Скай.
Как можно не любить выпивку, будучи нормальным здоровым мужиком? Это точно так же, например, как не любить еду или что-то в это духе.
— Не любить выпивку и находиться в СОЛе — это вещи, которые не могут нормально взаимодействовать друг с другом. В какой-то момент, думаю, ты это и сам поймешь, все равно же не поверишь, даже если я тебе объясню.
По крайней мере, Себастьян смягчился и начал улыбаться, напряжение стало постепенно уменьшаться, хотя не исчезло окончательно. Предстоит работать и работать, ох, как это было утомительно!
— Тут есть душ, — напомнил Скай на всякий случай. — Можешь сгонять туда, я подожду. Хоть за ручку тебя туда отведу. на самом деле. Стырим сменную одежду, будем вести себя, как два хороших приятеля, которые решили немного подебоширить. Все так делают!
Тем временем он подошел к высокому стеллажу, на котором стояли папки с документами вперемежку с мелочевкой. Здесь же хранилась коробка со стаканами: Первому отряду подарил их кто-то из спасенных, делить их, конечно же, не стали, просто оставили в общей комнате и решили использовать, когда в этом будет необходимость.
Не хлебать же ром, в самом деле, из горла?
— Раз на раз не приходится, — честно ответил Скай. — Женщин в СОЛе практически нет, начальство довольно мной, пока я работаю, бойцы привыкли ко всему, а новобранцы должны привыкать. Поэтому мой голый зад никого испугать не должен, к тому же, я его даже полотенцем прикрыл.
Скай достал два стакана, критично оглядел их со всей сторон, пришел к выводу, что они чистые, плеснул в них рома на два пальца.
— Извини, льда нет, — после этого он подошел к Себастьяну, сунул ему стакан, а сам рухнул на диван рядом, положил руку на спинку дивана, умиротворенно вздохнул.
Про то, что он не будет работать, если развлечений прибавится, Скай спорить не стал: ему нравилось строить из себя странного балагура, на которого даже толком положиться нельзя. Все равно после длительной работы с Себастьяном и он поймет, что Скай в промежутках между разнузданным весельем и поступками сомнительной моральности тот еще трудоголик, готовый работать, не разгибая спины.
— Вот сейчас выпьем, оденусь во что-нибудь. Так что давай-ка за твою первую вылазку с Первым отрядом, Олбрект? — что сделать с именем Себастьяна, Скай пока что не решил, поэтому решил остановиться на фамилии. Себастьян — слишком долго, пафосно и официально. Себ — чрезмерно панибратски. Вот Скаю было просто, все звали его по фамилии и не парились из-за проблемы с именем, некоторые, казалось, даже не знали, что на самом деле его зовут Винсентом Скаем.
Скай осторожно коснулся стаканом стакана Себастьяна, отпил ром, довольно зажмурился и причмокнул.
— Хор-р-рошо!
Он, как и обедащ, поднялся, подошел к своему шкафчику, достал оттуда чистые джинсы, немного великоватые, повернулся к Себастьяну спиной, снял полотенце, повесил его на спинку стула и стал забираться в штаны.
Главное — это не зажать молнией самое дорогое.
Скай даже нашел серую майку-алкоголичку, попытался ее натянуть, не смог нормально поднять руку, поморщился и вернул майку обратно в шкафчик.
— Это мы легко отделались, — сообщил Скай, возвращаясь к Себастьяну на диван. — Знаешь же, что часто случается с ребятами из нашего СОЛа? Тырят, продают на рынке рабов, а потом ты пашешь до конца своих дней, либо зад в борделе подставляя, либо, если повезет, выполняешь прихоти одного какого-нибудь богатенького хрена. И не факт, что тебя вызволят. В общем, нам сегодня ого-го как повезло... поэтому дальше предлагаю выпить за леди Фортуну!

— Тут уже не работа, а дело жизни... и смерти.
Скай пожал плечами и тут же об этом пожалел: поврежденная кожа натянулась под бинтами и заныла, Скай даже, не сдержавшись, поморщился, но больше никак о боли заявлять не стал. У него была привычка ныть о том, где и как кольнуло, взывать к общественной жалости и носиться со всеми болячками, которые он находил, но это касалось исключительно мелких и незначительных травм.
Возможно, завтра Скай, когда в СОЛ набьется побольше народа, будет скакать, хрипеть и делать вид, что рука вообще не хочет двигаться. Правая же, самая любимая! А вот сегодня ломать комедию было не дело, да и зритель присутствовал один, не обтесавшийся, способный понять все превратно.
Пить Себастьян не отказался.
— Алкоголь нужно уметь употреблять. В какой-то момент к тебе придет осознание, что ты мужик, который должен его хлебать время от времени... или всегда. Но минздрав — тот самый парень, который с последним не согласится. И, наверное, еще твоя совесть. А вот распробовать алкоголь, особенно дорогой и хороший, стоит. Это тебе не пивчик гонять в гетто!
Хотя, конечно, вряд ли Себастьян действительно знал, что такое гетто. Даже Скай там бывал только мимоходом.
— Для меня ничего не слишком, Себ, — ответил Скай, легко соглашаясь и быстро шагнув к эмоциональному сближению — ли как вообще называется эта ерунда, когда резко переходишь за все рамки общения? Скай и так себя не особо ограничивал, но вот вопрос имен, решившийся быстро и полюбовно, причем даже не так, как предложил Себастьян, быстро возымел сближающий эффект.
Он поднялся, пошел к все тому же стеллажу и стал рыться, разыскивая какие-нибудь съестные припасы, после, так ничего и не найдя, перекочевал к своему столу, выдвинул нижний ящик. Тут прятался всякий хлам, вроде недоеденных чипсов, сухариков и печенья, даже валялись видавшие виды конфеты, которые Скаю было даже страшно трогать. А еще — бутылка колы, явно выдохшейся, но способной спасти Себастьяна.
Не хватало еще, чтобы бравый боец СОЛа потом все унитазы в штаб-квартире заблевал!
Скай принес и бутылку, и чипсы с сухариками на диван, опять устроился, довольно вздохнул, выпил весь ром в стакане и потянулся, чтобы добавить еще.
— Иногда из рабства в Войле возвращаются, — ответил Скай; его голос не изменился, не дрогнул, даже не стал тише. — Ну, вот представь сам: живешь ты, имеешь много прав и свобод, а потом тебя неожиданно утягивает в мир, где у тебя ничего, кроме твоего тела, нет. И тело твое тоже тебе больше не принадлежит, потому что дальше, возможно, даже до конца дней своих, тебе предстоит им торговать. За еду и жилплощадь, а не ради наживы. И был ты, например, каким-нибудь заебись крутым физиком, моргаешь — а ты уже шлюха. Другое дело, когда кто-то из наших, из СОЛа, туда попадает. Тоже приятного мало, разумеется, но мы хотя бы скачем в Войлу по собственной воле и во имя великой цели.
Он немного помолчал, поболтал ромом в стакане, давая Себастьяну переосмыслить то, что сказал, а потом продолжил:
— И когда пытаются поймать кого-то из наших, особо не щадят. Вон, заклинанием могут по башке херакнуть, никто даже не заикнется, что с людьми так нельзя. Но с нас и проку-то не так уж много, больше "Венатор" гоняется за смазливыми и тоненькими, а то, что СОЛ может при случае по морде дать и сам поиметь во все щели, не делает нам чести.
Про участь сирых и убогих Скай мог говорить долго и со вкусом, будто сам хоть раз попадался. Нет, Скай быстро уносил ноги, возвращался в штаб потрепанный, но живой, иногда даже на своих двоих. Это было, пожалуй, главной причиной того, что начальство закрывало глаза на его мелкие грешки.
— Хер знает, что там с впечатлением, но да, мы ладим. Командная работа подразумевает, что никто не выебывается и слушает меня, а параллельно еще все друг другу доверяют. Хочешь или нет, а хорошие отношения заимеешь.
Скай допил залпом содержимое своего стакана, зашуршал пачкой чипсов.
— Скай. Называй меня по фамилии без всяких там лишних расшаркиваний, меня все так зовут, — ответил он, хотя Скаю казалось, что этот момент был очевидным. — Капитаном Скаем, сэром и прочим веселым меня только новобранцы зовут до первой совместной пьянки.

Себатьян весь расцвел и разрумянился, а, казалось бы, выпили они всего ничего: стакан, наполненный на два пальца, по меркам Ская, был тем же, что пробка, пропитанная алкоголем. Запах есть, аппетит и желание продолжать будоражит, но даже толком не пьянит.
А Себастьян, вон, похоже, запьянеть каким-то чудом умудрился.
Заметив это, Скай начал чаще прикладываться к своему стакану и обновлять, чтобы хоть как-то расслабиться.
Вылазка — это, в конце концов, тяжело, особенно для капитанов отряда. Ответственность на тебе лежит не только за твою тушу, а еще за тех ребят, которые следуют за тобой и выполняют все указания. У Ская таких, по факту, получалось достаточно много, это было хорошо и приятно, но, вместе с тем, возлагало на него лишний ворох проблем. Обычно именно ему, Скаю, а не каким-то там психологам приходилось приходить домой к бойцам и за шкирку вытаскивать из темного угла после неудачного похода в Войлу.
Капитанам нужно было держать свое эмоциональное состояние в норме. А как это делать? С помощью алкоголя — самый верный и суровый способ, а иных Скай не знал.
— Там, куда мы обычно не ходим, — Скай хмыкнул. — Вся Войла поделена на кварталы, в некоторые из них соваться опасно, в некоторых еще можно находиться. Например, центральная площадь — это еще нормально, но все же нужно держать ухо востро. В трущобах тоже нормально, хотя ты сам видел, как лихо нас попытался схватить "Венатор".
Скай замолчал — сунул в рот сигарету, чиркнул зажигалкой.
— А вот квартал фонарей — это то место, куда соваться толпой нельзя, потому что если схватят всех, будет хреново. Там находятся бордели, там-то как раз и держат тоненьких и смазливых. Оттуда вызволять сложнее всего, но иногда удается. В какой-то момент даже разучиваешь, какой бордель за что отвечает, чтобы пробираться, если что... Там есть один, в котором они держат детей. Никаких моральных устоев у мудаков.
Можно было рассказывать абсолютно все, в любом случае, артефакты выдавались на руки капитанам, простым бойцам их иметь не полагалось. Если кто-то хотел сорваться на поиски приключений на жопу, Скай об этом знал и не пускал. Так что даже если Себастьян бы собрался спасать всех несчастных детишек из Фиолетового борделя, сначала ему пришлось бы получить по шее от Ская.
— Быстро же ты сдулся! Ладно, давай спать, — в конце концов, не мучить же бедолагу? Отдыхать тоже надо.
Скай встал с дивана, остановился посреди кабинета, сжимая бутылку в руке, поболтал ромом, посмотрел, сколько осталось и осушил остатки в три глотка. Грохнул бутылкой о стол, прижал тыльную сторону ладони к губам и пошел к общему шкафчику. Подушек не нашлось, зато Скай достал два толстых пледа, повернулся, кинул одним в Себастьяна.
— Короче, у тебя два варианта: либо спать здесь, в кабинете, либо топать в медпункт на отдельную койку. Лично я остаюсь здесь, поэтому поднимай зад, дай мне пробраться к спинке, если остаешься здесь, спишь у края. Подушек нет, сразу предупреждаю.