Развеселое утро несказанно радовало трескучим морозом, бледными лучами солнца над верхушками пушистых, утопающих в снегу разномастных елок. Красивые деревья, какого-то беса одетые в предрождественский наряд в самый разгар лета, гармонично вписывались в заснеженный окружающий пейзаж. Все так и сквозило полнейшим сумасшествием, но буквально каждое мгновение чувствовалась отвратительная реальность мира. Ноги в изрядно потрепанных кроссовках кто-то успел отморозить почти начисто. Когда и боль перестала чувствоваться, и напоминали утопающие в сугробах конечности пару несговорчивых ледышек. Закусив губу от досады, одинокий путешественник, покоритель вечных снегов, прислонился к ближайшей низкой корявой березке, и сердито нахмурив белесые заиндевевшие брови, уставился вверх. Небо радовало бледной ясной голубизной.
- Проклятье чертово…
На хриплый мальчишеский голос проклятье, висевшее на спине, тут же отреагировало, и потянувшись во всю длину быстро сползло вниз, деловито раскапывая когтистыми лапами сугроб, тем самым добираясь до ног.
- Не трогай там ничего! – негодующий вопль наглое животное не образумил.
Дракон все равно обернулся вокруг лодыжек, вцепился лапами в кроссовки и принялся согревать паром, шедшим откуда-то то ли из ушей, то ли из клыкастой пасти.
- Цыц! Что хочу то и делаю. Ись раскомандовался… Нам есе долго идти. Точнее тебе долго. Я-то ведь на тебе и поеду. Хосяина… - последнее было прибавлено с гадким придыханием и какой-то заоблачной нежностью.
У дракона был странный акцент. И ящер выговаривал явно не все буквы. Подумать только, он свихнулся окончательно, а потому общался, разговаривал с реликтовым белым гадом, которому на холод было совершенно до лампочки. Он всегда оставался горячим, иногда становился и вовсе раскаленным, как сейчас, когда добросовестно, цепко отогревал обмороженные ноги.
- Прекрати!
Пытаясь уже совсем неблагодарно пинаться, Ирвин запутался в согнутом драконьем хвосте и повалился прям в глубокий снег, нелепо барахтаясь и разражаясь отборнейшим матом. Да, он был Ирвином. Вчера, когда очнулся черт знает где, в компании чешуйчатого говорящего зверя. Видение, или какая-то там хитроумная наркота никак не отпускала. И боль отходивших ступней была вполне ничего такая, очень реальной, чтобы все оказалось вымыслом или сном. Да холод никуда не девался, и лес не исчезал, и даже пели какие-то неведомые птицы, радуясь пришедшему утру со скудными солнечными лучами.
- Проклятье!!!
- Что оресь то? Не ори…
Драконьи лапы обняли тощие бедра, морда устроилась на груди, и подмигивая серебристым глазом, тварь раскрыла свои крылья, внезапно выворачивая шею и шумно к чему-то принюхиваясь. Насквозь промокшие ноги больше не болели. Но надолго не хватит, кроссовки на босу ногу предназначены для прогулок по сугробам не были. Да и легкая ветровка тоже не спасала. Интересно, а можно было еще сильней свихнуться?
Недовольно морщась, придерживая дракончика за ветвистый рог, Ирви все же приподнялся, усаживаясь, и всматриваясь туда, куда так пристально смотрел реликтовый ящер.
- Что уставился?

Отредактировано Irvin (2015-06-14 13:23:32)

Шустрый привязчивый чешуйчатый гад оказался мало того говорящим, так еще распоследним трусом. Безымянное существо, в отличие от Ирви, пялилось на местного жителя, невесть откуда вынырнувшего из-за деревьев, совершенно недолго.
-Ой ой ой… Ойейейсеньки! – на том дракончик весьма ловко прошмыгнул под куртку и цепко обняв всеми когтистыми лапами спину, пробил в итак дальше некуда многострадальной футболке еще дыр шестнадцать как минимум.
И заткнулся, явно не радуясь неожиданной компании. Хотя, надо отметить, что и мальчишка рад особо не был. Исподлобья уставившись на дядьку, вольготно одетого явно по погоде, совсем не обращая внимания на сопли, стекающего с синего носа, Ирвин принял вид гордый и очень независимый. Запихнул руки в карманы джинс, плечи расправил, стараясь не обращать внимания как больно в бока врезаются когтистые лапища, а куртка развивается из-за расправленных крыльев отвратительного существа. Еще чувствовался страх. Не собственный, а чужой, и готов был поклясться, что это дракончик так явно боится непонятно кого. Но Ирви не боялся, совсем нет. Осознание того как этот мужик в полушубке держался, весьма бодрило, почище трескучего мороза и настраивало на нужный лад. Дракон незнакомца явно не впечатлил, значит привыкший, в панике не убегает, значит видывал таких тварей. Неважно где. Ладно…
- Чего это потерялся то? Не видишь что ли, собачку свою выгуливаю. И не замерзну, собачка согреет. Я вон тоже из города, так что давай своей дорогой. – недовольно буркнув напоследок, и весьма нагло, открыто пялясь в глаза мужчины, Ирви судорожно раздумывал когда стоит прикусить язык.
Наверное, то стоило сделать в самом начале и обрести какое-нибудь вежливое учтивое русло типа - достопочтенный господин, а не пора ли вам подальше в лес? Но нет. Со всякими там дядями всегда нехитро общался на ты. Не так грубо, конечно же, и поначалу как можно скромнее, но ведь не сейчас. Как еще можно, когда вроде и сон, не сон, и видения там всякие примешиваются, и мороз этот проклятущий снова ноги со всеми местами жжет, сопли до ушей текут, а еще успел набрать полные кроссовки снега. Да паршивец крылатый на спине трясется, бормочет что-то, видать богам местным молится.
Улыбнувшись во все зубы напоследок, Ирви все же и сам не выдержал, круто разворачиваясь, и резво, вприпрыжку продолжая свой путь. Значит, город недалеко… Это очень здорово. В городе не пропадет точно. Какой бы тот городок не оказался. А там и полиция на худой конец, и магазинчики с горячими булками, и добрые тетки продавщицы, которые непременно и кофеем угостят, и теми булками, стоит только поулыбаться как следует, и чего-нибудь жалостливое спеть.
Не оглядываясь назад, Ирви резво перепрыгивал через сугробы, словно все так и надо было. Желудок совсем некстати голодно взвыл, напоминая, что больше суток ничего не жрал и почти не пил, кроме вчерашнего перекуса свежим снежком. Ну и бес с ним, потерпит. Главное чтоб тот упыринушка следом не поскакал, а то любопытный прям какой. Да в пальте этом, будто бы со страниц сказочек детских выполз. Там были похожие благородные сэры и пэры в дорогих роскошных пальто, в мехах, и вообще по погоде естественно одетые. Не то, что некоторые…

Катастрофическое невезение оказалось упорным. Настолько, что уже и бровь белесая дергалась, и зубы клацали друг от друга не только от холода. Ирви заметно нервничал, обнимая себя за плечи. Но так и не боялся, не смотря на явное преследование местного навязчивого типа. Удавиться и не жить короче, все складывалось далеко не лучшим образом. От того и прыгать резвей стал, поднимая снежные фонтаны, все же то и дело выворачивая голову, посматривая через плечо на мужика самого такого маньячного вида. Нет, ну окажись сам на месте этого типа, так не в жизнь. Мало ли какие дела в лесу, в конце-концов могут быть! И без разницы, что лето на дворе, а все в снегу закопано, и зад морозит так, что выть уже в полный голос хочется.
- Чего это за тобой тащиться? Я со своей собакой где хочу, там и гуляю. Она бешеная, кстати, не привитая. Как натравлю, так мало не покажется. – сомнения порождали абсолютно неуместные угрозы, но показывать как предательски стучат зубы, Ирвин точно не собирался.
Остановившись, уперев руки в бока, он развернулся, окидывая мужчину мрачным, прямо таким свирепым взглядом. О, Ирви еще и не так умел смотреть… Только подобное неплохо бродячих псов отпугивало, никак не всяких пафосных приставучих незнакомцев.
- Я тебе так рынок профильтрую, что все фильтры отвалятся за ненадобностью… - тихо буркнув очередную страшную угрозу, мальчишка потянул свою животину за хвост, пытаясь соскоблить со спины.
Когти только сильней вцепились в остатки футболки и жаркие драконьи объятия сделались невообразимо тесными, настолько, что ребра очень болезненно затрещали. И откуда в мелком звере было столько силы…
Не нравился Ирвину взгляд этого мужика, очень не нравился. Еще больше не нравилась загоревшаяся сама по себе ветка в руках. Но разве подобное стоило признавать? После говорящей трусливой ящерицы то в принципе выглядело вполне естественно.
- Откуда, откуда… Из города, сказано же. С собакой гуляю, чего непонятного? – прибавив в конце очень неприличный эпитет, сопровождавшийся не менее неприличным жестом, мальчишка развернулся вновь, ускоряя шаг с твердым намереньем оказаться на совершенно другом краю света в считанные секунды.
Бегал в принципе Ирви неплохо, вот и побежал, насколько позволял глубокий снег и примороженные ноги. Проклятый ящер молчал, сотрясаясь крупной дрожью, а животная паника неплохо передавалась самому. Связь крепла, для того не надо было ничьего согласия, ни тем более понимания происходящего.

И вроде бы впереди теперь маячил только нетронутый заснеженный лес с самыми разными деревьями, а все равно отвратное чувство опасности никак не желало покидать душу. Одно было хорошо - немного согрелся, резво прыгая из сугроба в сугроб, проклиная все на свете и пытаясь стряхнуть со спины обнаглевшего в край наездника. Но дракончик держался все так же очень крепко. А потом, очень скоро стало совсем не до реликтового чешуйчатого. Огненные искры впечатляли. Ветки вспыхивали, словно сухие спички, заставляя метаться из стороны в сторону, покуда была такая возможность. А потом Ирви действительно остановился. Резко, неохотно, падая в снег по инерции. Как раз вовремя, иначе бы появился шанс подпалить брови и обзавестись шикарнейшей угольной подводкой. Похоже, шутки всяческие исчерпали себя, кто-то оказался слишком злопамятным и до тошноты навязчивым. Пламя разгоралось, а вот Ирвин решил отступить. Поднимаясь, медленно пятясь назад. Он прекрасно все слышал, но воспринимать не желал. Слова напоминали бред сумасшедшего. Такой же бред как этот лес, снег и тварина на спине.
Дракончик охал и вздыхал, издавал какие-то странные звуки, больше напоминающие птичий щебет, и похоже начисто позабыл о способности к разумной речи. Он кстати тоже вчера предупреждал о подобном. Дескать, придешь ты парень в город, так тут тебе и крышка, и гроб с музыкой в подарок. Не верил, конечно же, мало ли что полоумной ящерице в глупую рогатую голову взбредет. А тут пироман недоучка о подобном толковал. Только не в том дело было, совсем не в том…
- Сам себе хозяин вот уже как двадцать лет. – недовольно заявил с таким оскорбленным видом, будто бы действительно было двадцать, и полностью сам себе принадлежал.
Да развернулся, зло в глаза стоявшего поодаль всматриваясь. Кого обманывать то хотел? Себя что ли? Да даже в осколке зеркала в ясный летний день, и то больше годов двенадцати не дать. Тощий слишком, низкий как табуретка трехногая. Недомерок… Двадцать, как же тут. Даже карлики с прочими уродцами из цирка сбежавшие, и то лучше в свои двадцать выглядят.
- Не боюсь вашего города. Подумаешь, городов будто бы не видывал…
Уверенность в себе таяла вслед за быстро остывающим телом. Набегался, а теперь все обратно примерзало. Ладно, там на спине ящерица греет, а вот все остальное мерзло, стремилось покрыться тончайшей корочкой льда. И что делать дальше, Ирви уже так точно как в начале, не знал. Бежать. Хорошее дело, но пока набегался. В город тот мутный идти на экскурсию. Тоже замечательно, но вот насколько там печально дела обстоят?
- А у тебя пожрать нет чего случаем с собой? А?

Откуда он там прибыл Ирви так и не распространился, окончательно запутываясь и мимолетно размышляя, чтобы этот непонятный мир людей мог означать. Ничего хорошего, естественно. А вот бутылку с сомнительным содержимым подхватил быстро, и недовольно зыркая на щедрого веселого мужика, поспешно уничтожил остатки былой роскоши, пока не отняли. Вино вкусным не показалось, совсем нет. И голод не заглушило особо, и даже пить меньше хотеться не стало. Зато самую малость согрело. Ровно на пару глотков, которые удалось сделать. И по голове непутевой неплохо вдарило. На голодный то желудок, после долгих брождений, и требовавшего отдыха усталого тела. Ну да ничего, все равно твердо на ногах держался, только на некоторое спокойней смотреть стал. Пустая бутылка улетела в ближайший сугроб, а Ирви старательно вышагивал рядом с представившимся Джошуа. Имя как имя… Ничего необычного. Свое-то озвучивать не спешил. Итак лишнего наболтал как следует, на пару лет вперед.
- Недурно вы тут устроились…
Город впечатлял. Как будто бы сошедший со страниц сказок с яркими картинками, где такие же сыры с пэрами, как и этот неугомонный благородный господин, прогуливались по узким улочкам среди невысоких домиков, так похожих на эти, что были по бокам. И Ирвин позабыл обо всем, неприлично приоткрыв рот, все рассматривая, рассматривая, не упуская ни единой детали, ни единого бродячего пса или орущего ребенка. Как будто бы оказался пару веков назад и запросто так прохаживался по ожившей легенде. Чудеса, да и только… Город ошеломлял своим безусловным величием, какое не могло бы быть ни у единого городка современности. В нем хотелось растворяться целиком, в нем хотелось жить, и даже помереть было бы не жалко. А все горести, вся непонятность последних дней улетучивались, исчезали и отступали неизвестно на какой по счету план. Ирви готов был сломя голову бежать покорять это дивное сказочное место, но совсем некстати в ладонь вцепилась жесткая рука. И стало тепло…
Недовольно зыркнув на своего проклятущего спасителя, Ирвин совсем неблагодарно попытался рвануть руку на себя, стремясь освободиться от крепкой хватки. Город звал, манил за собой, открывая широкие горизонты для головокружительных приключений. Но видать так просто пока что по улочкам не побегать…
Оказавшись в клетке самой настоящей кареты, или может еще какого экипажа на лошадиной тяге, Ирви и вовсе дальше некуда впечатлился. Надо же… Машин здесь не было и духу. Он бы с радостью пообщался с вороным, тянущим повозку, поболтал бы с самим извозчиком, выспросив обо всем на свете. Но нет, вместо всего пришлось терпеть общество. С вызовом уставившись в глаза Джошуа, мальчишка прижал голову к плечу, медленно осознавая, что только спросил мужчина. Надо же, какое спросил… Гнев, с великой оскорбленной злостью, поднимался внезапно, образовывая всплеск совершенно неконтролируемых, ярких эмоций. От которых встрепенулся даже притихший дракончик, высовывая из-под воротника морду, шипя и скалясь, так и сверкая серебряными огоньками глаз.
- Симпатичный девственник… Ох, надо же! – далее последовала горячая нецензурная брань про отвратительных старых извращенцев, которым нет и не может быть места в приличном обществе.
Хотя, Ирви и самого там не жаловали. Чувствуя настроение хозяина, мелкий чешуйчатый гаденыш похоже начисто позабыл про страх. По крайне мере со спины сорвался он быстро, молниеносно напрыгивая на мужчину, упираясь передними лапами в грудь, шипя, скалясь, воинственно раскрывая крылья. Покуда Ирвин, посчитав, что лучшего момента не предвидится, резким пинком ноги распахнул дверцу кареты, и на ходу выпрыгнул прямо на брусчатку мостовой. Благо оказался поворот, и скорость была не так высока.
Он умел соображать быстро в подобных ситуациях, где промедление стоило бы жизни. Умел так же не обращать внимания на боль, мгновенно поднимаясь, и со всех ног бросаясь куда глаза глядят. Точнее, глаза никуда особо не глядели, и прошмыгнул не хуже ящерицы в первый же попавшийся узкий переулок, набирая скорость, совершая, наверное, самый отчаянный в жизни забег.