«Все проходит. Даже жизнь», - примерно такой была первая мысль Келля, который проснулся и осознал, что надо вставать, прекращать думать и делать дела. Однако просто так это не получилось: лежа и тупо смотря в потолок, он неспеша прокручивал события недавних дней в голове. Произошедшее было даже не нонсенсом, а просто какой-то вакханалией, предположить, предугадать и пресечь которое не было никакой возможности. Или желания? Скорее, желания. Эйфа почему-то был стойко уверен в том, что это все – результат исключительно того, что и Совет, и Венатор просто расслабились и прекратили смотреть по сторонам.
Но, с другой стороны, Келлахан был доволен. В Совете, в связи с произошедшим, могут быть какие-то сдвиги и, возможно, это как раз тот самый шанс, которого он так долго ждал. Что касается СОЛа… Что ж, подобное единорог все же одобрял в силу своих крайне единорожих убеждений. Однако, конечно, про это он говорить не станет и даже состроит возмущенное лицо. Может быть. Этика и правила общения. Правила общения и этика. Несмотря на молчаливое одобрение действий СОЛа, которые оказались внезапны, как гром среди ясного неба, виновных все равно придется найти. Общественности скажут одно, а по факту… сделают ли что-либо? Наверняка будет целый скандал. Владелец борделя не оставит все просто так – это ведь его деньги, и деньги, надо сказать, немалые. Так что отвечать придется как раз тем, кто остался из Совета и Венатору, хотя последним – достаточно косвенно. Учитывая то, что владелец и советник вполне совмещал себе рабочее время… «М-да».
Все же пришлось встать и привести себя в порядок. Потом – выйти из дома и попасть под холодный ветер Войлы, который прекрасно приводил в чувство и упорядочивал мысли. По порядку разбирая, Келль приходил к выводу, что надо, во-первых, найти того замечательного товарища, который решил порезвиться на балу, что привело просто к сокрушительным последствиям. Как минимум, потому что вряд ли попытка будет одна и надо знать, к кому особенно не стоит поворачиваться спиной. У него были только рваные мысли на этот счет, еще даже не сформировавшиеся в нормальные догадки. Для того, чтобы они появились, следовало понаблюдать и хорошенько подумать над своими дальнейшими действиями. Игра в слабоумного затягивалась и накладывала определенные возможности и ограничения, а также служила не только плащом от массы проблем, но и целым разломом, в который провалиться – как два пальца, стоит только не так поставить ногу в следующем своем шаге. Пока что Эйфе удавалось избежать серьезных проблем, но путь – он такой. Долго ли, коротко ли…
Келль остановился и осмотрелся. Площадь, на которой стояло здание Совета, пустовала, что было неудивительно: Войла замерла в ожидании бури. Это единорогу, впрочем, совершенно не мешало. Он же дурной? Дурной. А дурным практически все можно. В здании тоже было пусто и тихо, как на кладбище. Остальные подтянутся позже и, возможно, все же что-то будет решаться. А может, и нет. Как оно часто бывало – закончится непродуктивным спором. А, может, и вообще не придут. Будучи в «здравом уме», лично Келла бы парочку дней еще не казал носа на улицу.
В любом случае, пока никого не было, можно было немного поработать. Так что Келлахан как раз направлялся в кабинет, когда увидел в коридоре знакомую фигуру главы Венатора. Вот, кому придется поработать изрядно, чтобы уладить всю эту ситуацию. И что-то Эйфин даже не хотел представлять, что джинн сотворит с попавшимся (если) в его ручки главой СОЛа. Или не главой. Вообще – с любым членом организации в свете недавних событий. Одним рабством точно не отделается. Тихо вздохнув, Келль забрал руки за спину, сцепляя их в замок, и подошел к Максемиллану, вежливо наклоняя голову. Вот и способ убить время.
- Добрый день, - спокойно поздоровался. Этикет! - Рад видеть Вас в рабочей кондиции.
Досталось всем на том злополучном балу. Повернувшись к окну, Келлахан несколько секунд помолчал, а потом снова посмотрел на джинна.
- Позвольте поинтересоваться, что Вы намерены делать? – ясное дело, единорог спрашивал про бордель. СОЛ – это параллельная задача. Хотя что из этого важнее, мужчина пока не определил для себя.

Похоже, что глава Венатора был просто исключительно рад произошедшему. Это прямо было видно по крайне довольному лицу. Сдержав усмешку, единорог только немного наклонил голову, смотря на джинна. Услышав про восстановление фиолетового борделя, Келль только неопределенно качнул головой, сдержав себя, чтобы не поморщиться. Хоть иди к СОЛу и не давай этому случиться в любом случае. Во-первых, это бы соответствовало интересам и позиции, хоть и не слишком озвученной, Эйфы, а во-вторых, было крайне забавно смотреть на то, как роняет от бешенства пену с губ весь Совет. Осталось только по-быстрому сбегать в Лондон, взять человеческого попкорна, забраться повыше и наблюдать за происходящим, мерзко хихикая и периодически похлопывая от восторга в ладоши - когда, например, дело доходит до драки. "Ура, мордобой!" - ну, как-то так.
А если отбросить шутки и быть серьезным, то Келле действительно не нравился намечающийся рейд. Особенно его сознание ломали как раз фиолетовый и оранжевый бордели; может быть, следовало предпринять какие-то шаги во избежание этого.
"Хорошо, что мысли остаются тайными, как ни крути", - пронеслось в голове, а потом Эйфин трагически вздохнул, прикрывая глаза.
- Да, господина Фейерос наверняка... несколько обескуражен произошедшим, - впрочем, в голосе Келля было столько безразличия, что можно было бы подумать, что ему все равно. Ах, да. Ему же все равно, - Наверняка устроил вам головомойку. С одной стороны, лишний заработок никому не мешает, не так ли? А с другой - такая пощечина...
Единорог коротко усмехнулся. Да уж, если бы он работал в Венаторе (или, что еще хуже - был его главой), подобная выхода со стороны СОЛа была бы даже не то, чтобы пощечиной, а целым вкатыванием в грязь. Очень смелый ход людишек. Очень смелый и очень, очень впечатляющий.
Услышав про публичную казнь, Эйфин все же поморщился.
- Надеетесь на то, что СОЛ придет спасать своих? Или просто для демонстрации силы? - тихонько фыркнул, явно показывая отношение к подобным методам, - Если второе - то слабенькая достаточно получается. Что-то вроде: "мы прозевали целый бордель, а сейчас будем отрываться на щенке".
Отравление, ах, да. Келль задумчиво качнул головой, задумываясь, стоит ли делиться впечатлениями от произошедшего с Максемилланом. С одной стороны, почему бы и нет, а с другой - с кем-то свои догадки обсуждать? Ну уж нет. Не было в Войле того, с кем бы единорог мог быть откровенен. Как минимум, потому что все считали вокруг, что рабство и насилие на каждом шагу - это нормально. Его уже подташнивало от такого расклада вещей.
Нужно было что-то менять. Но, блуждая в потемках, Эйфин просто не видел пути, который привел бы его к нужному результату.
- Все как в рот воды набрали, вы же видите, - пожал плечами единорог, - Каждый как будто боится идти дальше, как будто боится повторения истории, - коротко и неожиданно жестко для него усмехнулся, - А ведь она обязательно повторится, если никто так ничего и не сделает. Но уж в рабочую версию восстания рабов мне верится очень и очень слабо. Вот вы способны поверить, что какой-то харизматичный раб смог убедить остальных отравить половину высшего света Войлы, м?
Голубые глаза посмотрели на главу Венатора с легкой насмешкой. Не над джинном, но над общей ситуацией. Венатор хорошо знает свою работу. И те, кто в борделях воспитывают "бабочек" - тоже. А уж о тех, кто попал в частные руки, говорить не приходится. Рабы забитые, тихие, покорные. Они бы... вряд ли смогли хоть слово сказать, не то, чтобы отравить. Более того: откуда бы у них взялся яд такой силы?

Келль был несогласен с позицией большинства тех, кто в Войле ну хоть что-то мог. В частности - с джинном. Но это не значило, что он был готов мириться с тем, что кто-то распрекрасный решил перетравить всех дружно. У него были свои мысли на этот счет, они ему не нравились.
Понимающе усмехнувшись, единорог кивнул.
- Вы же знаете, что решения в Совете принимаются большинством, - пожал плечами, как будто следующая фраза была очевидной для всех. Хотя, скорее всего, так и было, - Я не вхожу в это большинство. Вы видите, как каждый советник тянет одеяло на себя.
И, решив все-таки, что немного брошенных фраз никому не помешает, еще раз пожал плечами, поднимая глаза и смотря в окно, где площадь была все так же пуста. Войла ждала, Войла впала в дрему, чтобы пробудиться озверевшим от боли и ярости монстром. Ох и не хотел бы Эйфа попадать под раздачу...
- Некоторым надоело быть всего лишь тенью за креслом в центре стола, Максемиллан. Пускай и грозной, но все-таки тенью, - беспечно так бросил единорог, мол, я ни на что не намекаю. Вообще ни на что. Он готов был поклясться, что это был кто-то из Совета. Он был уверен, что дозы были разные. Был уверен в том, что все было спланировано, просчитано, но где-то вышла осечка. Может, в том, что не пил джинн. Может, в том, что не пил Эйфин. В том, что кто-то взял не свой кубок. Это политика. Обычное дело в политике - "случайные смерти", конечно, - Если бы дозы были одинаковы, либо все бы выжили, либо погибли. Ну, может, за исключением единиц, у которых есть сопротивляемость или наоборот. Это если бы так.
Тихо вздохнув, единорог снова перевел взгляд на своего собеседника. Когда дело доходит до дележки территорий и областей власти, когда приходится перекраивать уже привычный всем расклад вещей, в которых каждый знает, к кому идти с определенным вопросом и сколько это будет стоить, кровь льется так, как не льется на открытых войнах. И каждая смерть - это просто венец извращенного искусства убийства. Не бывает расстрелов, бывают только издевательства.
Поведя плечами, Келлахан вздохнул.
- С отравлением, действительно, разбираться Совету, - кивнул, специально сказав "Совету", а не "нам", потому что не было там такого уж великого коллективного духа, - Вернемся к СОЛу. Я думаю, что вы вполне можете получить разрешение на подобную публичную казнь, Максемиллан. Особенно после произошедшего. И хорошо, если один наш с вами общий знакомец не захотел снять публично кожу с пленного заживо. Но что потом? Весь СОЛ не явится спасать своего бойца. Даже если это будет отдельный отряд, который здесь и поляжет, мы сильно их разозлим. Не боитесь, что в один прекрасный момент Войла останется без борделей? Я не слышал, чтобы люди убивали, но ведь могут и озвереть окончательно.
Да, ярость - не лучший помощник. Но, говорят, открывает практически второе дыхание. А уж учитывая, что это люди - совершенно удивительные создания... Кто знает, что от них ожидать на этот раз? Погребение Совета под обломками крыши комнаты заседаний? О, да. Романтично.

Отредактировано Ceallachan Aodfin (2015-08-08 22:00:01)

Келлахан кивнул. Он искренне считал, что люди вполне могут потом очень больно дать по зубам. Любое животное, если дразнить, бить и не давать по-нормальному жить, однажды перегрызет глотку. Ведь существа считают СОЛ бешеным зверьем? Вот бы еще помнили об этом простом правиле... Только это вряд ли. Они самонадеянны и считают, что бессмертны и всевластны. Что они несокрушимы в своем глупом образе больших и страшных.
Только есть те, кто не убоялся. Те, кто рискнул. Лично единорог просто не мог не склонить уважительно голову перед этими людьми. Всего лишь людьми! - а сделавших такое.
- Это может быть вашей большой ошибкой, - очень спокойно и негромко проговорил Эйфа, пожав безразлично плечами. "СОЛу помогали, они не могли, они то, пятое, десятое"... В Совете, когда слышали про них, освободивших очередного раба, только презрительно фыркали. На, получите, распишитесь. Один из самых серьезных борделей оказался пуст, как тот самый рабский желудок. Захотелось сплюнуть на пол. Появилось ощущение гадливости, - Вы недооцениваете людей, Максемиллан. Вы можете их презирать, поносить, издеваться, но вы не должны недооценивать их. Иначе в один прекрасный день вы узнаете, что, допустим, советники мертвы, а бордели пусты. И останетесь один на один с очень серьезным, разъяренным зверем. И хорошо, если у вас окажется рогатина, чтобы не подпустить его к себе.
Единорог замолчал, услышав вопрос. Хороший вопрос, кстати. "Что бы сделал я?" - голубые глаза отражали некоторую задумчивость, пока Келль смотрел в окно. Честно говоря, он не особо хотел советовать джинну, поскольку, снова же, не разделял политики Совета и Венатора. Но отнекиваться было уже, по факту, поздновато.
- Убедите их в том, что вы сломаны, - просто пожал плечами Келлахан и прикрыл глаза, - Главное правило войны - дай противнику понять, что он сильнее. Сделайте пару... м-м, "неудачных" вылазок, всем своим видом показывайте, что вы обескуражены и напуганы. "Проморгайте" попытку сбежать того пленного, дайте ему уйти и рассказать его друзьям, что вы пьете, ругаетесь, что вы деморализованы. Не показывайтесь, пропадите на какое-то время. Дайте СОЛу понять, что они выиграли это противостояние и теперь у них на пути стоит только Совет. Я бы сделал так.
Он помолчал какое-то время, как будто собирая мысли в кучу. Воздух как будто сгущался над Войлой - главное, не пропустить момент, когда он начнет душить, проскальзывая сквозь пальцы. А все остальное можно пережить.
- И когда СОЛ уже решит, что им все сходит с рук, их надо поймать в кольцо и уже не выпустить, - закончил свою мысль молчавший Келлахан, потом закрыл глаза и провел ладонями по лицу, - В любом случае, самонадеянные попытки показать силу с ними не пройдут. СОЛ осторожны, и действуют они, хотите - признавайте, хотите - нет, но на высоком уровне. Через несколько лет они станут не просто проблемой, а реальной опасностью для Войлы.

Келль покосился на Максемиллана, который был явно недоволен тем, что сказал ему единорог. Неудивительно, на самом деле. Можно было представить. Такая пощечина наверняка... обижала. И хотелось отомстить обидчику самым жестоким способом. Это было нормально и логично. Тихо вздохнув, Келлахан чуть кивнул, наклонил голову. Он вообще не очень понимал, почему людей настолько недооценивают. Да, они слабы. Особенно по одиночке. Но их много. Невообразимо много. Не только СОЛ - это всего лишь капля в море, но и то, она становится все больше и больше... Вообще. Людей все больше и больше, и однажды их терпение лопнет. Эйфин честно надеялся, что он просто не доживет до того момента. Не хотел он видеть падение существ, на этот раз - окончательное. А не только моральное, как сейчас. С этим можно было... смириться. До какой-то степени.
- Недостаточно высокий, значит? Оно и видно, - иронично фыркнул единорог. Да уж, освободить бордель, весь, да так, чтобы это осталось незамеченным и для Совета, и для Венатора, и, чего уж там говорить - для всей Войлы - это, безусловно, недостаточно. Что тогда будет "высоким" уровнем? Когда в городе не останется ни одного работающего борделя, потому что все они окажутся опустошенными?
Но спросить с джинном Келль не собирался. Зачем? Правда, его рассуждения вызвали только пожатие плеч.
- Вполне может быть. И отвлекают пушечным мясом, пока настоящие бойцы делают работу, - снова намекая на бордель. Вообще эта история будет еще долго греметь по городу. Покосившись на проходящих существ, вполголоса обсуждающих все то же, Эйфа прикрыл глаза. Да... Все это не так просто "замять", как все думают.
Келль замолчал, когда услышал вопрос. Что думает Совет? Совет, подозревается ему, ничего не думает. Им вообще, похоже, плевать на СОЛ - тут же на балу такое случилось, что какие там людишки, надо искать виноватых среди своих. А то вдруг отравят снова? Впрочем, Совет даже не собирался еще с того дня. И, насколько было известно единорогу, даже не особенно взаимодействовал между собой. Между теми, кто остался жив, естественно.
Да и не согласиться со словами главы Венатора на счет гнева аристократов было сложно. Действительно, кому понравится, что любимое развлечение накрывается медным тазом? Хотя "что-то из вон выходящее" уже произошло, по большому счету. И "еще" вряд ли будут ждать - уже достаточно появилось недовольных. И утихомирить их будет очень, очень сложно.
Посмотрев на своего собеседника, единорог чуть прикрыл глаза.
- Совет еще не собирался. Многие... те, кто остались, - поправил он себя, - еще не до конца отошли от бала. Это нам с вами повезло не пить, а остальные... - сделал недолгую паузу, - Но не сомневаюсь, что вопрос СОЛа будет второстепенен. Сейчас все слишком взбудоражены тем, что произошло на балу, а бордель - это просто нонсенс, который указывает на неэффективную работу Совета, городской охраны... да и многих других. Хотя не думаю, что кто-то даже после произошедшего будет считать их реальной угрозой - вы ведь не считаете, Максемиллан. И они не будут.
Келль снова посмотрел в окно. Да уж. Переубедить тех, кто занимает кресла в Совете, будет сложно. Заставить их посмотреть не только в отражение в зеркале. "А надо ли?" - словил себя на мысли Келлахан, но, конечно, не озвучил ее.

- Так не допустите этого, поступившись твердым убеждением в том, что люди - пыль под ногами, - фыркнул Келлахан. Неужели убеждения многих существ оказывались сильнее инстинкта самосохранения? В это Келль поверить просто не мог. Всегда, когда он где-то натыкался на серьезную опасность, он пересматривал, для начала, свои собственные действия и взгляды на происходящее. И часто находил там ряд серьезных ошибок. Это позволяло их исправить и жить, в ус не дуя, строя из себя местного сумасшедшего дальше.
Замечание про интриги в Совете вызвали у единорога короткий смешок, но он не ответил. Конечно, они оказывались куда более актуальными, чем все остальное. И, может быть, Венатор станет внимательнее после этого разговора. Это не слишком-то играло на руку самому единорогу, но и добиваться кое-какого расположения все равно было нужно. Так что нужно было играть дальше и гнуть линию, которую сам прочертил на песке. Ее вряд ли сотрет прибой, но... она уже прочерчена.
Нахмурившись, единорог смотрел в окно, а потом, чувствуя на себе взгляд, все же повернул голову, смотря на джинна. Вот он лично сильно сомневался, что городская охрана этим занималась. Как минимум потому что Совет такого приказа не отдавал. Потому что Совет даже не почесался, списывая все на дурное самочувствие после бала. Это сильно раздражало. Все считали более безопасным отсидеться, чтобы просчитать все шаги. Конечно... иначе и быть не могло. Последний вопрос, впрочем, заставил Келля нахмуриться еще раз. А вот это очень, очень прямой и не менее опасный вопрос. Оглянувшись, как будто бы проверяя, нет ли кого-то поблизости, единорог вернулся взглядом к Максемиллану.
- Чтобы ответить на этот вопрос, вам достаточно знать, сколько советников так и не вышло из того зала, - качнул он головой. А такие были. Про это вся Войла гудела, - Кресло пустует. Очень сомневаюсь, что это надолго.
Конечно, речь шла о кресле председателя. Многие хотели его занять, а потом вертеть городом так, как им удобно. Грызня в Совете не затихнет еще долго - будут и те, кто не смириться, оставшись без своего "трона". Поджав губы и скривившись, как будто его заставили целиком съесть лимон, Келлахан снова посмотрел в окно.
- Что до проверки существ, - решил он перевести разговор в более мирное русло. Говорить о Совете в здании Совета было не слишком разумным. Здесь у всего, а не только у стен, есть уши, - Я лично даже не знаю, в сторону кого смотреть. Если вы мне дадите хотя бы наводку, я лично прослежу, чтобы этим занялись. Могу потом поделиться отчетами, или, если буду присутствовать лично - впечатлениями. Хотя не думаю - не люблю я этих дел с выбиванием зубов и информации.
Снова поморщился. О нелюбви к "негуманности" и "негигиеничности" многого, что считалось в Войле нормальным, Келлахана знали многие. По крайней мере те, кто бывал в Совете - точно.

Келль думал примерно о том же, о чем и глава Венатора. Вряд ли они могли знать, что у обоих сейчас мысли очень и очень схожи, но единорог мысленно бесился из-за того, что никто просто не хочет искать отравителя. Это никому не нужно. Никому вообще ничего не нужно, кроме власти, за которую они готовы перегрызть друг другу глотку. И, да. Келлахан тоже собрал бы совершенно другой Совет, и, скорее всего, без себя. Будь власть в Войле такой, какой бы ему хотелось, самому лезть в политику не было бы никакого смысла. А так у него была хоть какая-то, практически призрачная, но возможность что-то делать и на что-то влиять.
Хотя, как и всегда, побеждает большинство. Тут ничего не поделать... если только не стать "большинством". Но это уже совершенно другие планы и другие мысли. Не здесь, не сейчас, не возле джинна, который очень неплох и даже симпатичен, но все же глава Венатора.
Заметив косой взгляд, брошенный на него, Эйфа едва не рассмеялся. Ну да, конечно же. "Как же без этого..." - мельком пронеслось в голове, но исчезло. Снова же - не сейчас и не здесь.
- О, нет. Господин Корраграйн точно не спустит это, - философским тоном проговорил единорог, - Ни Совету, ни Венатору, ни городской страже, ни СОЛу... никому. В этом можете быть уверенным.
Выслушав предположение Максемиллана про Лайнела Лори, Келль только чуть кивнул, то ли задумчиво, чуть ли неуверенно. Слухами земля полнится. Про эльфа единорог слышал хорошо, если пару раз. Впечатление о нем складывалось такое себе. Но за этим вполне могли стоять напускные истерики и молчаливый сбор информации, действительно, для кого-то другого. Если сам Эйфин мог играть полного придурка и отморозка, при этом молча впитывая все, что слышал, как губка, почему этого не может сделать Лори? Только Келль собирал все для себя. А на счет эльфа был не уверен...
- Я вас понял, Максемиллан, - едва заметно кивнул Келлахан, прикрывая глаза и сцепливая руки за спиной сильнее. Пальцы сжались до побеления костяшек, и даже губы превратились в одну строгую линию. Черт бы побрал все, что происходит! Почему нельзя жить, не вмешиваясь ни в чью другую жизнь?! Тихий выдох обозначал то, что единорог наконец-то взял себя в руки. На долю секунды, но все же, потерять над собой контроль здесь, в доме Совета, могло быть очень и очень опасным. - Что до Трущоб... - снова задумчивая пауза, - может, там и не было причастных. Но там есть информаторы, которые знают обо всем. Или почти обо всем. Так что есть смысл посмотреть там. Я займусь этим, пожалуй. Может, заодно... - усмешка, - и про аукционы что-то узнаю.
Келль снова поднял взгляд. И не только про аукционы. Как известно, самые низы всегда знают больше всех. Как им это удается - другой вопрос, пока что остающийся для единорога загадкой. Но факт был. Так что...