К облегчению Лэшера рыжий воспринял прикосновения спокойно, не заподозрив чего-то, выходящего за рамки, какого-то сексуального подтекста. И, тем не менее, говорить не хотелось. После аварии не получалось не доверять Лайнелу полностью, пропитанная смертельной опасностью вода будто притянула невидимой нитью, которой нельзя пренебречь, которую нельзя порвать. И, всё же, - не здесь, не сейчас эти вопросы, ответ на которые очевиден. Связанные не только водой, но и шрамами от драконьих когтей и шрамами не только физическими.
К счастью, эльф сам отказался от идеи этого подобия словесного самоубийства и механик, обувшись и даже не завязав шнурки, тупо заправив их за голенища, по-прежнему молча пошел вслед за рыжим. Молча сел рядом с ним на заднее сиденье, покоробившись от того, что уже забыл, когда сидел последний раз как пассажир, закинул мокрые шмотки за спину, к заднему стеклу. И посмотрел на Лайнела пристально, в глаза, невольно улыбаясь едва заметно. Казалось, от этих вопросов тоже можно было уйти в себя, но у остроухого получилось как-то... странно, легко и не больно. Но взгляд, всё же, переместился на водителя и патлатый нахмурился. Говорить при этом юноше о Войле? Знает ли он, что Лайнел - эльф? Знает ли сам что-нибудь о том мире? По логике, конечно, должен, раз рыжий заговорил без опаски, но одно дело говорить один на один, а другое, когда впереди сидит человек, который является совершенно чужим. Хотя какого чёрта? Видеть везде подвох, параноить, как последний психопат... да к чёрту, он - в реальном мире, он выжил, он верит этому эльфу, с которым свело невероятное от и до стечение обстоятельств. Спокойно говорит остроухий - можно спокойно говорить самому.
- Скорее всего они, я точно не помню. Уже говорил, вроде, но я в тот вечер должен был вылетать домой, в Штаты. Не хотелось тут жить после развода, я ведь правда жену любил, - диалог больше походил на беседу двух старых друзей, которые несколько лет не виделись, а один из них в это время пережил какое-то приключение. Может, опять пресловутая машинная атмосфера сказалась, но снова стало легко. Отвернувшись к окну, равнодушно глядя на мелькающие огни, Лэшер нахмурился. - Думаю, меня Отец за слабость наказал, нельзя ведь от себя сбегать, - трудно было понять, что вообще можно рассказать выходцу из той самой Войлы. - Но это вряд ли интересно, - мысли перескочили и получилось как-то само собой негромко произнести. - Ты не похож на остальных. В этом мире в тебе невозможно увидеть существо, ты ничем себя не выдаёшь. Ни манерами, ни речью, ни поведением. Как будто ты потомственный англичанин, не знающий других миров. Ты эльф, это знаю и помню. Самое странное, что тут ты остаёшься им, но неотличим от человека и... ты лучше многих настоящих людей, что уж говорить о существах. Не знаю, что тобой движет и почему ты такой, но, - рука нашарила руку Лайнела и сжала её, крепко, но почти нежно от того, что нельзя выразить словами, - спасибо, что ты есть.
Не в привычках Лэшера было говорить о подобном и, тем более, проявлять настолько сокровенные эмоции, но тут... их столкнула какая-то неведомая сила, их объединяла связь с драконами, по какой-то злой иронии - драконами из одного рода, вместе они сбежали от смерти. Это была река, мощная и сильная. Их кинуло в эту реку и сейчас несло к водопаду в конце, иногда швыряя об камни. Как странно было обретать практически друга, которому можно искренне и полностью доверять, в таких условиях.

Отредактировано Lasher Finn (2015-08-07 11:15:09)

Чужие пальцы, тёплые и тонкие, сжали руку в ответ. Что странно - это показалось абсолютно нормальным, правильным, будто встал на место какой-то кусочек мира, который был искажен и перевран. Лайнел говорил совсем тихо, приходилось почти прислушиваться, но зато будто упала какая-то стена. Эльф оказался тем, в чьё существование верилось с трудом: тот, кто не принимал рабство и, похоже, пытался  с ним бороться. И даже - это не укладывалось в голове - пытался что-то сделать с Морусами. С каждой фразой прибавлялось вопросов, но перебивать парень не собирался, слушал эльфа, понимая, что смотрит на него уже немного по-другому, с каким-то странным щемлением в груди. Страшно было представить, сколько он мог пережить за свои годы, стараясь сделать хоть что-то, чтобы изменить то, что составляло, казалось бы, саму основу Войлы. Хотелось обнять его, спрятать от всего дерьма, которое есть в обоих мирах, сделать, чёрт возьми, хоть что-то хорошее. Вот как сам рыжий сумел успокоить взметнувшуюся ярость на драконов и тех существ, что разделял их взгляды, на тех, из-за которого сегодня весь вечер пропитан страхом. Мягкое, проникновенное ощущение от чужих пальцев на щеке заставило выдохнуть медленно и расслабленно, прикрыть глаза. Чистое, искреннее прикосновение. Запах эльфа, ставший чуть сильнее, мягкое ощущение чужого тела. Лэшер не верил в ересь типа ауры, но то, что близость ощущалась без прикосновений, можно было обозначить только этим словом. И ещё один кусочек разбитой картины подвинулся, встал на место.
- Люди. Меня вытащили люди. Повезло, действительно повезло, смилостивился Отец, - не рассказывать же эльфу, что тогда творилось, что безумие накрывало как покрывалом и даже не чувствовался холод улиц Войлы. Аккуратно поведя головой, потеревшись об чужие пальцы, чувствуя, как они рассекают, чуть дёргая, мокрые и грязные от воды волосы, Лэшер придвинулся чуть ближе и шепнул почти неслышно. - Мне лучше не спрашивать, почему ты сейчас без жены и что произошло между тобой и Морусами? - оказывается, это так удивительно чувствовать того, кому доверяешь. Как будто оказаться в коконе, внутри которого всё хорошо и ничего плохого нет и быть не может. Пальцы Лэшера осторожно коснулись повязки на голове эльфа, спустились до лица, очерчивая скулы, а после ладонь обхватила за голову, мягко и предельно аккуратно, притягивая Лайнела к себе, на плечо. - Иди сюда, - короткий поцелуй куда-то за ухом, на стыке бинта и мокрых волос, которые сейчас были не чище, чем у механика. - Не думай ни о чём, - пальцы другой руки сжались чуть крепче. Только самое чистое и искреннее, невинное, почти детское. Что-то такое, уже забытое. Расколотый мир не спешил собираться, но сейчас его защищала эта простая и тихая магия.

Отредактировано Lasher Finn (2015-08-07 23:54:34)

Странное, упоительное ощущение замершего времени, тепла, запаха эльфа, разбавленного запахом реки, его нервные пальцы, зажатые в собственных, его нежные губы сперва через ткань чужой рубашки, а после - на шее, так чувственно и чисто, с лёгким ощущением горячего дыхания.
Лэшер и думать забыл, что они в машине не одни. Сейчас кроме него, этого рыжего, ничто не имело значение. Это было неправильно, дико: по-настоящему они были знакомы слишком мало, но о каких вообще человеческих законах и правилах могла идти речь, если один из двух, слившихся сейчас в тесных объятьях, был эльфом, а другой - сбежавшим из рабства в параллельном мире.  К чертям шла логика, к чертям шел здравый смысл. К чертям шло всё. Лайнел будто сам напрашивался на ласку и механик её дарил. Грубоватый от природы, он дарил её щедро и самозабвенно, слегка неуклюже, порывисто, но так, как никогда до того. Перебирал пальцами рыжие пряди, поглаживал по шее и плечам, оставлял лёгкие, невесомые поцелуи везде, куда только мог  дотянуться. Это было опьянение, совсем не похожее на алкогольное: терпкое, острое, чистое. Не страсть и даже близко не напоминающее её, но что-то  такое, от чего хотелось быть близко, как можно ближе.
Отчаянно, крепко, так, как будто от этого зависела если и не жизнь, то уж рассудок - точно, Лэшер обнял эльфа, прижимая к себе, пошатнувшись от того, что закружилась голова, поцеловал его куда-то в шею и притих, замирая. Слов не было, да и едва ли они были нужны: в поступки и жесты парень верил больше. И вот сейчас он продолжал прятать Лайнела в объятьях и это лишало страха, сомнений,заглушало все хреновые мысли. Не уснуть бы, не потерять ли сознание. На грани сознания мелькало корёжащее ощущение того, что слишком мало времени отведено на то, чтобы быть рядом с друг другом и патлатый не хотел терять ни одной секунды.

Отредактировано Lasher Finn (2015-08-10 12:23:59)

Казалось, что прошло одновременно и много часов, и всего несколько секунд. Мягкое забытье, в котором не было никого и ничего, кроме Лайнела, взаимных и трепетных ласк и поцелуев, оказалось прерванным. Шепот тихий, но почти ударивший по ушам. И только тогда дошло, что мотор заглох, машина стоит, а в салоне они и правда остались вдвоём. Никуда не пропала хватка эльфа, напротив: она как будто стала крепче. И, всё же, слова отрезвили, заставили умудриться зачесать пятернёй патлы назад, выдохнуть резко и только крепче обнять эльфа.
- Извини. Я не хотел ничего плохого, - чувство, как будто на войну собираешься. - Не хочу от тебя уходить. Просто не хочу. Плевать, кто грозит: драконы, демоны, другая какая нечисть, - ладонь скользнула по щеке рыжего, снова взгляд глаза в глаза, в эту искрящуюся зелень, в которой будто дух самой природы. - Тут ты не пользовался магией даже в самой критической ситуации, тут у тебя обычные человеческие уши, - палец обвёл верхушку легонько, - значит, тут не действуют законы Войлы. Значит, можно рискнуть. - Как, чем, парень не понимал. Знал только, что риск всё равно есть, но есть хоть и крошечный, но шанс... на более-менее благополучный исход. - Узнать, что ты был не один наверняка всё равно проще простого. Зачем тогда прятаться? - Лэшер не понимал, чего добивается, чего ждёт. Знал только, что почти наверняка это последняя встреча.  От этого накатывало состояние "пойти и застрелиться". Не хотелось чего-то большего, чем то, что уже произошло. Может, это и было самым паршивым. Так было бы понятно: безумная ситуация, влияние момента, эмоций, влечение. А так - нет, просто вгрызлось в нутро что-то такое, подобное чему-то уже испытывал, вгрызлось плотно, угнездилось тёплым комком, без всей мишуры позывов тела, без пошлости, без грязи. Сбивало с ног и заставляло, чуть не воя, вцепляться пальцами в эльфа. И понимать, что чёрта с два хоть какое-то лишнее слово вырвется. На фоне того, что вряд ли есть шанс увидеться ещё хоть раз, даже дракон казался проблемой не такого глобального масштаба, как представлялось до того.

Отредактировано Lasher Finn (2015-08-10 16:55:46)

Слова эльфа были как глоток свежего воздуха. Никогда нельзя недооценивать противника и, всё же, насколько обнадёживало то, что никаких сверхъестественных сил. Никакой смены облика, магии, ничего кроме артефактов. Но осталось какое-то послевкусие. Лайнел говорил только о нём, Лэшере и ни слова о том, что будет с ним самим. Хотелось спросить, какого чёрта, почему так, но не хватило сил. Сложно было объяснить, как удавалось чувствовать те невидимые грани, которые нельзя переступать. Или, хотя бы, не сейчас.
Дождь забарабанил по крыше. Совсем как в начале дороги, которая стала переломным моментом. Тогда - Боб Дилан, сытое урчание мотора и просто эльф, которому хотелось помочь. Сейчас - тихо, темно, вместо музыки - дыхание, до того - гром, сильный и... далёкий. Как опасность, которая грозила. В объятьях - рыжий, всё остальное просто не имело значения. Как будто высшие силы давали побыть вместе, окружили стеной воды, которая теперь уже не попаёт внутрь, грозясь убить. Может милость строгого Отца и ветреного Духа? Хотелось верить.
Но всё смело в тот момент, когда напряжение в груди достигло предела, когда небо озарила яркая вспышка. Губы Лайнела, коснулись мягко, почти невесомо, губ механика и это было тот самое, от которого внутри всё перевернулось. Пальцы зарылись в рыжие пряди, вырвался тихий, короткий выдох, потребовалась невыносимо долгая секунда, чтобы... пережить? Да, пожалуй. И всё-таки получилось поцеловать в ответ, осторожно и мягко, будто боясь навредить, так нежно, как никогда и никого в жизни не получалось целовать. Поцелуй, который нужен, как воздух, когда нет слов, когда непонятно, что вообще можно сделать, чтобы быть ещё ближе. Попытка слиться воедино, выразить всё то, что твориться в душе благодаря ему, этому зеленоглазому и нездешнему существу, впустить его так глубоко, как это вообще возможно. Мир вставал на место, всё было безумно чуть более, чем полностью, но так убийственно правильно. И как же хорошо было то, что поцелуй, который не хотелось разрывать как можно дольше, не  давал возможность сказать то, что до дрожи в руках рвалось наружу. Возможно, он всё-таки скажет это, но не сейчас, не ломая этот момент, который наполнял абсолютным, надрывным счастьем.

"Прекрати". Что-то внутри протестовало, что-то... кажется, разум или здравый смысл. Но Лэшер только крепче прижимал к себе эльфа, растворяясь в поцелуе, вздрагивая от прикосновений Лайнела, дыша через раз, а иногда и вовсе забывая это делать. В вопросе того, что сейчас нужнее, рыжий или воздух, выбор делался не в сторону последнего.
"Перестань". Кружилась голова от ощущения, что не только для него это больше, чем просто поцелуй. Острее и глубже, чем секс, абсолютное доверие, единение такое, что большего нельзя было желать, большего не хотелось. Странный предел, после которого меняется всё. И механик самозабвенно и отчаянно перешагнул этот предел. Не было ни сомнений, ни страха.
"Очнись". Нет, не хотелось. Только пальцы скользнули на спину эльфа, осторожно погладив и тут же сжавшись, сминая рубашку, словно в попытке держаться, чтобы не утонуть, но продолжать погружаться в эту мягкую пропасть... патлатый терпеть не мог магию, для него само это слово было хуже самого грязного ругательства. Сейчас было волшебство. То самое, которое мелькает в сказках, которые жестоко извратил сам мир Войлы.
Поцелуй разрывать мучительно не хотелось, но в какой-то момент стало почти физически больно, то, что раньше было каким-то комком, сейчас распустилось внутри, захватывая целиком, не отпуская, не давая ни шанса освободиться. Переход через предел был похож на падение и полёт одновременно, на что-то самое светлое, что могло быть, что-то что было словно благословением Отца.
Не сразу, но получилось, мучительно растянув последние секунды сладостного поцелуя, чуть отстраниться. Поцеловать в переносицу, в закрытые веки, прижаться губами ко лбу и шепнуть в бинт просто и тихо, спокойно, будто не было молчаливого откровения до того.
- Человеку его жизнь кажется долгой, но сейчас она мне кажется слишком короткой, обычная вспышка, - пальцы мягко прошлись по лицу эльфа, очерчивая,запоминая на ощупь. - И если всё повернётся плохо - я рискну ей за тебя, снова. Сколько потребуется, - да даже будь впереди столетия - всё равно бы рисковал раз за разом. По-другому просто не могло быть. И плевать, что разум, работающий иногда совершенно отдельно от механика, выстроил чёткую цепочку фактов, которую так хотелось проигнорировать.

Медленно, как отлив, спадало ощущение нереальности, отпускало что-то, что держало мягко, но в тисках. Удалось отпустить эльфа, прикрыв глаза слепо и машинально хлопать по несуществующим боковым карманам в поисках сигарет. Курить хотелось мучительно и от слов, и просто от всего. Вряд ли то, что говорил Лайнел, предназначалось для человеческих ушей. Закралось неприятное ощущение, будто прикоснуться к какой-то чужой, грязной тайне, но механик всё равно продолжал слушать, машинально в ответ сжав руку рыжего, понимая, что это действительно важно знать. За эльфом не было замечено манеры говорить попусту.
Свободная рука прошлась по волосам, привычно и нервно зачёсывая их назад, а губы сама собой тронула лёгкая ухмылка. Последние слова Лайнела словно ставили железную точку в мелькающей догадке, но почему-то от этого не становилось тоскливо.
- Клеймо они не увидят. Его ставили магией, оно исчезло при возвращении. Шрамы только не исчезли, но едва ли они тянут на клеймо, - приоткрыв один глаз, Лэшер заметил тонкую зелёную полоску на горизонте. И правда, светать начинало. Оставался какой-то час, не  больше, до полноценного восхода. С рассветом придёт конец этой странной, перевернувшей всё ночи. С рассветом всё встанет на свои места: эльф уйдёт с драконом в родной мир, Лэшер вернётся к машинам и гитаре. Всего лишь час, может, чуть больше. - Всё равно не понимаю, что может быть общего с тем, кто находит общий язык с Венаром, - нет, не в последние минуты персонального волшебства вспоминать о юной безжалостной твари, единственной за всю жизнь, которая пробудила настоящую ненависть и толкнула к безумию. Сейчас рядом был тот, кто разбудил абсолютно противоположное.
Накатило странное чувство. Вроде, как минимум должно быть больно даже не от предстоящей разлуки, а от того, что, собственно, Лайнел едва ли против воли был со своим драконом. Но не было. Как что-то пошло не так, когда не было даже желания заняться с эльфом сексом, когда поцелуй дал гораздо больше, так и сейчас всё шло странно, ему было достаточно, что пока ещё Лайнел рядом. Позже достаточно станет, что эльф просто есть, живой, пахнущий травами, с непередаваемо красивыми глазами, с его смехом, улыбкой, голосом, мягкими руками. А если ещё и счастлив будет то большего, наверно, механик и не пожелал бы. "О, Боже, о чём ты вообще думаешь, придурок?". Внутренний голос отрезвил, заставил хмыкнуть и вгрызться в ноготь на свободной руке. - Кхм. Знаешь, странно прозвучит, но я люблю тебя. Напрочь, совсем, - получилось неразборчиво, но сейчас казалось, что это к лучшему. - Если ты и после этого всё ещё хочешь выпить кофе, то я согласен, - и вырвалось как-то нервно, как защитная реакция, как бегство к тому немногому, что парень действительно умел. - И если у тебя есть гитара, то... я хотел бы сыграть для тебя. Просто на память.

Отредактировано Lasher Finn (2015-08-12 01:53:11)

Пожалуй, сказанное могло оттолкнуть кого угодно. Но, оказалось, только не его, не этого странного, удивительного, такого нежного и искреннего эльфа. Его прямой, открытый взгляд успокаивал, несмотря на мелькающую в нём тревогу, его рука, мягкая, тёплая, скользнула по щеке, а чуть позже, под слова, которые казались тяжелыми, как камни, скользнула ниже, даря непередаваемое, тонкое ощущение, которому и определение не подобрать. Словно одним простым движением эльф стирал всё плохое, что снова полезло в голову. И чёрт, пусть фраза была недоговорена, пусть дальше пошло что-то странное, из того, что затронуло до глубины души, и откровенной горечи, но опять, опять захлестнуло ощущение чистого, абсолютного счастья.
Всё было слишком остро, слишком отчаянно даже, как-то благодатно светло, но абсолютно безнадёжно. Слишком острым был новый поцелуй, простое такое желание эльфа, сказанное вслух и воплощённое в жизнь тут же, слишком нужным был Лайнел, которого получилось обнять само собой, прижимая к себе едва не до боли, словно боясь, что он, такой близкий, растрёпанный и нервный после бессонной ночи и пережитого, вдруг исчезнет из-за какой-то дурной, злой магии. Поцелуй получился резче, чем тот, первый, в этот раз слишком сильно накатило осознание, что времени уже нет.  И всё же нежный, потому что доставить хоть какие-то неприятные ощущения эльфу не хотелось даже подсознательно. И Лэшер целовал его, снова вкладывая всё то, что творилось в душе. Хотелось повторить ещё и ещё, что любит, как никогда ещё не любил, хотелось говорить что-то приятное, лёгкое, развеять дурные мысли эльфа. Но шепот, срывающийся в поцелуй рваными обрывками, никак не превращался в всякие нежности.
- Драконы - твари, - губы механика переместились на изящную шею, оставляя невесомое ощущение, - они могут запускать свои когти как угодно далеко, - снова вернуться к этим мягким губам, ослабляя хватку рук, гладя Лайнела с нежностью по спине, рукам, плечам, - но всегда есть что-то, до чего они не дотянутся, даже если знают об этом, - голова снова кружилась, сумрак в машине потихоньку развеивался, прогоняемый рассветом, - что бы ни происходило между тобой и твоим драконом, ты всё равно остаёшься чистым. Свободным, пока умеешь что-то чувствовать и чувствовать искренне, - как объяснить, что со всем можно бороться? Лайнел рисковал жизнью, и всё же будто терял какую-то часть себя даже от призрака ящера. Поцелуй стал отрывистым, беспорядочным, как будто теперь запоминая губы эльфа на вкус. - Ты гораздо ближе к Духу, чем думаешь. Ты пропитан ветром, свободой и чистым волшебством.