Это был очередной солнечный день, пуская и был холодный январь, но в комнате царили уют и тепло. Один из тех, когда Красавчик чувствовал себя не затравленной шавкой, не беговой лошадью, с которой пена стекала градом, а просто счастливчиком Джеком. У него на коленях сидела Жозефин, хмурясь и надувая губки. Отец её что-то читал, вскидывая голову и цитируя брату лучшие отрывки из своего доклада, на что военный лишь кивал, не вникая в суть, увы, будучи просто неспособным это сделать. Его не раздражало даже это, не смотря на то, что мужчина не любил, когда так подчёркивали его необразованность. 

Они были столь разными, что было даже удивительно, как два таких непохожих ребёнка родились в одной семье. Брат был вдвое красивей, в конце концов он был типичным блондином с голубыми глазами, и черты его лица не были такими грубыми и резкими, как у его братца и, конечно же, в тридцать тысяч раз спокойней. Удивительно, как его умиротворённость и положительный настрой передавался всей семье, словно перетекая, цепляясь к каждому вошедшему Тут витал дух благополучия, столь далёкий от войны, что с братом она казалась Джеку нереальной, выдумкой, будто бы в мире нет зла и все люди такие же улыбчивые и радостные, как и его младший братишка.  Сегодня Красавчик  был  похож на большого, уставшего кота, который решил прилечь погреться у камина, щурясь от дневного света.

Брат решил прогуляться и как всегда они делали это вместе, стараясь не нарушать традиции. Никто больше не видел Джека настолько спокойным и беззаботным, как в те чудные, зимние деньки, когда он мог позволить себе просто гулять с братом и болтать о всякой ерунде. Недавно, увы, Томас начал курить. Это нисколько не радовало Джека, впрочем, запретить брату что либо было сложно, он ведь прекрасно знал о том, что Красавчик и сам грешил по части алкоголя и, хоть и пытался бросить, делал это весьма неуклюже и не всегда успешно.

Сегодня разговор о воспоминаниях детства был прерван. Том забыл дома сигареты, возвращаться не хотелось и он решил прогуляться к соседнему ларьку, а брату он посоветовал его подождать. Дескать не так уже это долго будет, к тому же нечего брату видеть, как  Том покупает сигареты. Признаться, Джек тогда почувствовал неприятный укол в районе груди, но, увы, не придал этому значения. Будучи логиком и убеждённым скептиком по части хвалёного предвидения, он просто проигнорировал этот важный знал - лучик волнения, что на минуту проскользнул у него внутри, но тут же погас.

- Я скоро буду, - и он направился в сторону, представляя Джеку редкую возможность полюбоваться мужественной спиной братца, широкими плечами, длинными ногами, а ведь уроки плаванья не прошли даром. Походка была лёгкой непринуждённой, истинная поступь счастливчика по жизни со звонким смехом и вечной улыбкой.  Но внимание Джека привлёк какой-то мужчина. Он видел его и раньше... кажется или нет? Хэндсом наморщил лоб, так, что у него на лбу образовалось сразу несколько кожаных гряд, но увы, никак не мог этого вспомнить.

Кажется он даже встал, но не очень понял зачем, ведь мужчина, вроде просто прогуливался или нет? Джек застыл в нерешительности, думая, догнать ли незнакомца, а может побежать быстрей и нагнать брата? Впрочем, если этот мужчина хоть как-то ещё привлечёт его внимание...

У Томаса была просто очаровательная улыбка, которой он сиял каждый раз, стоило ему встретить знакомое лицо или хотя бы то, которое ему таковым казалось. Он  имел множество знакомы имена которых вспоминал с трудом, но каждый раз он был вежлив, приветлив, обходителен, тактичен. Его выражение лица так и излучало дружелюбную учтивость.

Младший брат Джека всегда вызывал положительные эмоции словно бы неволей, отлично разбираясь в том, что и как нужно делать и как нужно говорить. Красавчик всегда чувствовал себя неловко и неуместно рядом с красавцем братом, хоть тот никогда не подчёркивал своего умственного или физического превосходства, но Джек прекрасно знал, что рядом с ним он просто пугало, которое сняли с садового шеста всего пару часов назад. Едва ли всё было так плохо, однако это не имело никакого к тому, как себя чувствовал мужчина.

Манеры, тонкости этика, человеческие отношения - пустые слова для такого человека, как Джек и в тоже время одна из самых сложных головоломок. Это на войне, где проливалась кровь он был к месту, бороздя океаны с уверенностью и силой, а в реальной жизни барахтался, словно котёнок, который вот-вот утонет. Он знал, что брат его любил, как знал и то, что он был столь же мил к нему, как и ко всем другим. Ну и пусть, Джек больше не злился на него и в конце концов. папа сказал ему защищать брата, а что он делал вместо этого?

Может только вспомнив слова отца и чувствуя какое-то внутреннее, сильное недоверие к этому новому знакомому Томаса, Джек подошёл к ним. Он не мог объяснить почему одни люди ему нравились, а другие - нет. Сам себе он давно напоминал глупую, молчаливую собаку, которая всё чувствует, но ничего сказать не может, да и выражать чувства она попросту не умеет словесно. Сложно, невероятно сложно облечь весь этот калейдоскоп эмоций в слово, в набор букв, которые станут понятными для другого человека. Что-то на подобии магии, для такого как Джек.

Брат их представил друг другу и имя незнакомца почти сразу же вылетело из головы, осталось только то, что это как-то связано с работой брата. Что ж, типчик был подходящий и, смерив бесцеремонно мужчину взглядом, Джек подумал, что точно испытывает к тому сильную неприязнь, но если бы он сказал об этом брату... то что? Он бы просто рассмеялся, сказав, что Джеки, так его он называл тогда, слишком мало общается с людьми и совершенно разучился видеть в людях хорошее. Знал бы Том, что перед ним не человек, быть может он бы изменил мнение, а если бы Джек мог понять, что так ему не нравиться в это... как там бишь его? Ну, в целом с тем мужчиной, с которыми согласились идти обедать...

Брат разговаривал с мужчиной о погоде, о работе, о доме, о прочих мелочах, в которых Джек мало что понимал и, хоть Томас и старался вовлечь его в беседу,он упорно что-то мямлил и не мог её уловить. Было неловко, но у младшего был поразительный дар сглаживать углы, что весьма пригодилось, когда Джек вдруг ляпнул.

- А вы давно сюда переехали?

И почему именно это вырвалось у него с языка?! Он посмотрел на брата и тут же убедился, что сказал что-то не то, осуждающий был у Тома сейчас взгляд, будто бы говорящий "Джек, ты прервал интересный разговор и задал глупый вопрос. И Джек попытался исправиться, что, конечно всё бы выглядело ещё хуже, чем если бы он просто сразу замолчал.

Томас с досадой посмотрел на своего брата. Он был выше его почти на голову, старше на целых два года, но увы, никогда не отличался гибкостью мысли или тактичностью. Он напоминал ему неуклюжего медведя. Зверь, который способен убить одним ударом огромной лапы вынужден пожимать руки хрупким людям. Вот уж нелепая ситуация.

Не то, чтоб ему было за него стыдно... Хах, если бы он краснел каждый раз, как этот парень ляпал какую-то чушь или совершал какой-то глупый поступок, то, пожалуй, ему бы стоило сменить цвет волос на такой, который бы больше сочетался с малиновым. Нет, Томасу скорее было стыдно за себя, ведь именно он никогда не был рядом с братом, когда тому так это было нужно. Он просто не смог подобрать к тому подход, а следовательно не дал тех самых полезных навыков, которых так сейчас не хватает Джеку. 

Кажется Джеку не нравился его новый друг. Конечно, Красавчик всех встречал несколько воинственно и с опаской, уж наверняка люди немало гадости сделали ему за время войны, так что это было бы неудивительно как раз, но Томас просто таки чувствовал, что этот незнакомец не нравиться Хэндсому старшему особенно сильно.

- Я убиваю плохих людей, - буркнул Джек без тени улыбки или  какой либо  вежливости. Томас же мысленно вздохнул. То, как брат его посмотрел на мужчину так и говорило "Таких как вы, сер, если вы сделаете что либо плохое или сделали"  В отличии от него, Красавчик углов не сглаживал, а тех, кто ему не нравился предпочитал от себя отпугивать.

- Джек военный, - сказал Тома нарочито с нажимом, что должно было повлиять на Джека, что собственно и произошло. Он отвернулся, якобы отвлекаясь на людей на улице, - защищает нашу родину и нас с вами.

Томас улыбнулся, доброжелательно, а Джек скривился, явно не соглашаясь с братом, но в тоже время не смея его исправить. 

- А где вы жили до этого? И брат называл место, где вы работаете, но я никак не вспомню название, м? Не подскажите?

Джек явно решил узнать всё про этого типа, от того вопросы хлынули из него почти градом, даже не смотря на то, что брат явно был против.

- Джек, что за допросы, м? Не слушайте его, вон уже и ресторан недалеко.

Братец кролик, как иногда называл Томаса Джек, как всегда ничего не замечал, хлопая пышными ресницами. Он бы не заметил питона даже тогда, когда его голова оказалась бы на половину в его пасти и даже тогда, когда из неё торчали бы только  дёргающиеся лапки. Наивное существо просто не понимало, что его могут съесть, убить, расчленить, порезать на мелкие кусочки лишь ради забавы. Это не укладывалось в маленькой пушистой головке, но для этого у него был Джек.

- О, обязательно посмотрю на него.  А какая у вас должность, чем вы конкретно занимаетесь? - но получить ответ на этот вопрос ему не было суждено. Кролик словно подыгрывал питону.

- Не вздумайте отвечать на его вопросы, а то наша приятна прогулка превратиться в допрос, - Томас злился или так показалось Красавчику? Он бросил на брата встревоженный взгляд, но тот лишь улыбнулся одной из своих самых очаровательных улыбок, аля "мисс Лондон", чем озадачил мужчину окончательно, - Джек, ответь на вопрос и успокойся уже.

- Но какая ему... - взгляд Томаса стал ледяным и  Джек замолчал, проглотив начало реплики обращённой к брату. Он был дьявольски упрям, ему никто не смел указывать что делать или когда заткнуться, но теперь, под пристальным взглядом брата он не выдержал и тон его голоса стал мягче - то есть контракт, пускай это будет контракт.

Они были в хорошем ресторана. Дорогом и по Джеку явно было видно, что если младший денег не считал, то Джек работал всего лишь военным, много пил и способностью к откладыванию денег не обладал, средств не накопил, да и вообще, здесь он смотрелся нелепо, не то, что его успешный братец. Но завидовал Красавчик вовсе не деньгам Томаса, скорее его мозгам, которые напичкали знаниями в престижном университете а не отбили сапогами в армии или училище.

Они сделали заказ, но Джек почти ничего не хотел есть и заказал очень мало, за то пил. Кусок не лез в горло, в отличии от Томаса. Говорить больше не хотелось, но он из вежливости поддакивал или коротко отвечал. Самое отвратительное, что расплачиваться за всё будет брат, а не он сам.

- Я скоро вернусь... - эта фраза, выдернутая из контекста неспешной беседы мужчин  и Джек оживился Когда брат вышел он понял, что это возможность.

- Что вам от него нужно? - резкий вопрос, брошенные в лицо, в желудке вино, в голове приятная дымка.

Джек смутился, не зная что ответить. И правда, что он думал? На маньяка этот положительный мужчина был похож едва ли. Томас был прав, может он слишком нервничает, может война сделала его слишком подозрительным и за каждой хорошей улыбкой он видит монстров лишь потому, что его психика...

Джек прервал эту мысль с раздражением, которое появлялось всё чаще в последнее время. Сколько раз он уже ловил на себе эти сочувственны взгляды сослуживцев и начальства? Они так настойчиво рекомендовали ему доктора Ливана, будто бы он был какой-то истиной разведёнкой, которая вот-вот схватиться за нож чтоб всадить его поглубже себе в глаз, а может и своим детям. Он не чувствовал приступов депрессии, ему не снились товарищи, изувеченные тела которых бы ползли к нему. Он не чувствовал вины за то, что выжил, а они нет, потому, что он был говнюком и война не сделала его добрей или милосердней ни на грамм.

Но все смотрели на него как на психа, как на бомбу, что может вот-вот взорваться из-за неосторожно движения. Вот Джек нормальный, а вот он уже душит вот к примеру того улыбчивого мудака, богатенького, упитанного, который играет с ним, как кошка играет с мышью. Нет ни малейшего доказательства его подозрениям, нет ничего, что могло бы убедить его в том, что этот мужчина не просто обычная бумажная крыса, которая питается отбросами в экономической яме и жиреет изо дня в день.

Однако Красавчик прошёл войну и давно отвык полагаться лишь на холодный разум. Он не считал себя экстрасенсом, боже упаси, но в чуйку верил, как и любой, кого она вытягивала не раз, позволяя выжить лишь благодаря счастливой случайности. Сомнение сменилось агрессивной уверенностью  и алкоголь лишь добавил его глазам блеска.

- Мне не к кому ревновать, - улыбаться никто и не собирался - Кому он полезен? Лично вам!? Если с моим братом что нибудь случиться я не пожалею ничего, чтоб превратить жизнь людей причастных к этому в ад.

И Джек не шутил и тюрьмы он не боялся. После войны он боялся только беспомощности и бездействия, другие вещи больше не вызывали в нём испуга или трепета. Взгляд его переместился на лицо мужчины, пронизывая его, впиваясь в черты этого лица и запоминая с фотографической точностью.

- Мне кажется, что вы лжёте и делаете это не первый раз, так что вам на самом деле нужно от Томаса, смазливая мордашка? Деньги? Работа, что?

Но тут как нельзя некстати замаячила фигурка Томаса и Джек переменился в лице, став доброжелательным и даже улыбнулся.

-О,я вижу время для вас  прошло незаметно, - прощебетал блондин, садясь на место и подзывая официанта, чтоб расплатиться, - жаль, но нам уже пора, знаете ли маленькая дочь и прочие хлопоты. Анна будет волноваться, а я бы не хотел её тревожить...

Тысяча и одно извинение, а Джек не проронил ни слова, всё так же, незаметно для брата, испепеляя взглядом незнакомца. Он был похож на сторожевую собаку, которая чует зло в новом друге своего хозяина, но увы, тот глух к её настойчивым просьбам  уйти и потому, всё, что ей остаётся  это ждать когда враг сделает хоть один выпад в сторону Томаса. Глупая собачка, очень глупая, такую легко было провести.

Отредактировано Jack Handsome (2015-08-03 16:42:55)

Они ушли из ресторана мило и чинно. Казалось, что конфликт исчерпан, так как Джек улыбнулся и пожал руку своему новому "другу", но, увы, Томас ошибся. Красавчик лишь притворился, что всё нормально, но дома они снова коснулись этой темы и, когда Джек узнал о том, что его младший брат планирует ещё общаться с этим человеком у него снесло крышу окончательно. Он кричал, размахивал руками, употребляя такие грязные выражение, что Жози расплакалась и Ана в спешке увела её из дома на прогулку. Именно после этого случая она стала пилить Томаса по поводу его общения с братом, который, по её словам, был законченным психом.

" Томас, он прошёл войну, он убивал людей! Он, в конце-концов, не нашего круга" и она была права, но мужчина просто не хотел соглашаться с нею. Джек  в такие моменты до жути напоминал младшему брату отца, который так же кричал на него самого и его мать. Он иногда даже бил их, особенно мамочку, называя её грязной шлюхой. Конечно, Том любил отца, но всё же к концу жизни эта любовь становилась всё более блеклой и когда он умер он испытал лишь лёгкое разочарование, тогда как Джек пережил трагедию.

Томас чувствовал избавление от всего этого кошмара, от криков отца, от страха того, что он опять что-то сделает не так. Он не любил драться, терпеть не мог войну и насилие, папины ядовитые замечания ранили мальчика. Теперь он вырос, стал взрослым, уважаемым человеком, но в этот день, когда Джек, будучи уже слегка не трезвым кричал на него впервые почувствовал детский страх. Красавчик был похож на отца слишком сильно, мать была права. Именно поэтому она каждый раз чувствовала какое-то отторжение по отношению к старшему сыну, словно бы не она носила его девять месяцев и не она его родила.

Томас любил брата горячо и сильно, но даже он испытал некую обиду на старшего брата. Теперь, когда прошло уже достаточно много времени с того момента и сам Джек извинился за этот поступок, даже сейчас он чувствовал некую горечь. Он был рассеян и задумчив, мысли его занимал скандал и то, что было после, просьбы Анны больше не давать Джеку общаться с Жози, хоть её, конечно, Джек обожал, пожалуй даже сильней, чем младшего брата, но всё же...

Всё же он думал, что если Красавчик не измениться, то ему придётся пойти на поводу у жены. В конце концов это она и её отец привели его к славе и деньгами, он горячо её любил, она была умной женщиной. Конечно, не такой умной и дальновидной как он сам, он ведь мужчина, но всё же она редко ошибалась...

И вдруг его окликнули, знакомый голос. Томас обернулся и просиял, уже привычной улыбкой озарилось его лицо.

- Максемиллиан!? Какая приятная встреча - улыбка стала куда шире, - а я уже думал вас и не встречу.

Внутри Тома что-то неприятно йокнуло, когда пальцы коснулись гладкой поверхности картонной визитки, но он так и не смог определить что же это было. По привычке множества людей живущих в мегаполисе и не знающим настоящей угрозы, привыкших не замечать очевидных вещей, он отмахнулся от этого чувства с непревзойдённой лёгкостью и небрежностью.

С таким же чувством он в последний раз прихорашивался дома, с таким же радостным предвкушением чмокнул свою дочь на прощание и даже успел поговорить с Джеком по телефону в довольно беззаботной манере человека, у которого всегда всё хорошо. Ровно в семь он уже подходил по нужному адресу, расплатившись с таксистом.

Томас был лжет в лучшее своё пальто, весь сиял и даже холодный январский воздух нисколько ему не мешал. Он даже подумал, что сегодня не мешало бы встретиться с братом. Всё же он любил его. Пускай Джек временами был жесток, пускай его поведение было далёким от идеального, даже если он был не их круга... но всё равно Томас его любил.

Когда они были детьми Джек всегда его защищал от мальчишек, которые лупили его и отбирали деньги. Он заступался за него перед отцом, если Томас что-то делал не так или ломал, то Джек говорил, что это его вина. Тома и сосчитать не смог бы сколько раз Джека били ремнём из-за него ,ставили в угол или запирали в тёмном чулане с крысами, как говорит отец. Но старший брат всегда говорил, что должен защищать младшего, всё забывалось и они смеялись.

Теперь, конечно, всё было уже давно не так. Джек все ещё его защищал, но Томас чувствовал, что теперь его очередь помогать брату. Он должен был утащить его из той чёртовой армии. Он ведь так хорошо рисует, он мог бы поступить на инженера и заниматься тем, чем ему нравиться. Война это не всё в его жизни и он сможет сделать неплохую карьеру, вот только нужно немного времени и он сможет поступить в университет. Закончит его устроиться на престижную работу.

Он даже думал взять его к себе на фирму, когда его бизнес пойдёт в гору. Такого надёжного человека как Джек ещё нужно поискать и пускай ему не хватает образования, но это исполнимо, а во всём остальном он замечательный парень.

Он позвонил в дверь ожидая, когда она откроется  и на пороге появиться столь нужный ему человек.

Джек следил за братом. Его взгляд упирался ему между лопаток. Томас как всегда был беззаботным и радостным, а Красавчик как всегда был раздражён и слегка пьян. До восьми было куча времени и он даже сам не знал зачем согласился встретиться с этим ублюдком. Он чувствовал, что рыбка коту не по зубам, что если этот симпатичный, зажравшийся ублюдок что-то и задумал, то уж точно не сам ,а следовательно...

Он ходил на место его работы, но увы, подобно парня никто не знал. Скандал, который он учинил брату сыграл не в его пользу и тот и слушать бы не стал его после всего, что он наговорил. Всё это плохое воспитание. Том слишком доверчив, тогда как нужно быть куда осторожней. Все эти замки, система безопасности, полиция, законы... Это всё шелуха, которая лишь даёт ощущение, иллюзию защиты, а вот пистолет или нож вот это уже весомый аргумент. Томас не любил насилие, не признавал его ни в каком виде, боже, да он за свою жизнь даже паука нормально не убил, всё бегал с банкой и выпускал на улицу. Не мудрено, что отец называл его девкой и бил время от времени, хоть Джек и заступался всегда за брата.

Он знал, что отец будет лупить сильно своим армейским ремнём с огромной пряжкой, которая оставляет багровые синяки и даже раны, но так же он знал, что в отличии от Тома, он то это переживёт. Младший брат, казалось, сломается от такого обращения. Нет,он защищал его словно свою маленькую сестричку, защищал от всех них, стараясь уберечь его от злого мира... А теперь какой-то урод положил на него свои руки и что же он сделал?

В тот день Джек совершил ошибку. Он потерял брата из виду и... упустил. Это был тот редкий случай, когда невезение и алкоголь сыграли злую шутку с Джеком. Он надрался к восьми так, что едва стоял на ногах, руки чесались начистить кому-то морду, по нужному адресу он шёл пешком, покачиваясь, будто бы моряк на корабле в шторм. Когда он добрался до нужного места алкоголь уже начал выветриваться, впрочем, чем меньше его было в крови тем злей становился Джек. Брат не брал трубку, а это его нервировало... Ана тоже не отвечала, но оно и понятно. Это сучка видеть его не желала.

- Все женщины шлюхи и бляди, -  пробормотал Джек, делая глоток из бутылки. Брат продолжал не отвечать на звонки, а галстук обвился вокруг шеи, стараясь вдавить кадык к позвоночнику. Стало жарко,впереди замаячило место назначения и фигура. Рука поглаживала гладкую поверхность купленного с рук ствола. В конце концов у него кроме брата ничего не было, в армии он скорее как красивый экспонат, чем реальный человек, а если даже кого-то убьёт, то это спишут на очередную вспышку агрессии после войны и запрут в домике с белыми стенами. Он не знал, что уже опоздал и защищать уже некого...

- Я пришёл, чего те нужно? - он зачесал волосы небрежным движением и ухмыльнулся. Ковбой на диком западе, вот кем он себя чувствовал и сейчас он будет защищать прекрасную леди от выродка. Удивительно, как просто  и по детски Красавчик делил всех на хороших, которых убивать ни в коем случае нельзя и плохих, за отправление которых в ад Бог лично кормит плюшками. Впрочем, так его учил отец. Плохих людей не бывает, так что всякие выродки отнюдь не должны пользоваться их правами. Но всё же он не был уверен, что он этот мужчина сделал что-то дурное и поэтому он ещё не попытался добавить к его милой физиономии новый аксессуар в виде отверстия в голове от пули.

Словно под лопатку забили острый охотничий нож до самой рукоятки и при этом ещё и размахнулись, до хруста вогнав острое лезвие в податливое тело жертвы. Джек так бы описывал это ощущение в тот момент, когда с уст этого противного мужчины слетели эти самые слова и впились в его мозг.

И вдруг не стало шумной Лондонской улицы или где они вообще находились? Неважно, всё потеряло свой смысл, к чёрту. Нож вошёл настолько глубоко, что мужчину всего выпрямило, будто бы он готовился отдать честь этому уроду, он открыл рот. Он не думал, что всё будет так быстро. Конечно, над ним могли подшутить, но что-то внутри неприятно оборвалось, что-то знало, что это существо, потому, что человеком он уже называть уже перестал того, кто теперь стоял перед ним.

- Что ты сказал? - голос звучал хрипло, будто бы ему кто-то сдавил горло или он кричал несколько часов. Алкоголь моментально выветрился и, хоть его все ещё шатало, но теперь состояние опьянения заменилось выбросом адреналина, в голове было настолько чисто, что белизна жгла мозг. Ясность выжигала в его голове панику. Забрать у Джека брата всё равно, что мультяшному герою вырвать сердце. Не думаю, что на Войле знали о современной детской мультипликации, но выглядело это примерно так.

Максимилиан ошибался насчёт беспочвенности надежд. Без хотя бы надежд человек не может жить, иначе он догадается, как мультяшный герой, что идёт по воздуху над пропастью и сорвётся вниз, прямо на острые камни, чтоб размозжить себе череп.

- Кто вы, зачем он вам? Деньги? - он думал, что с него будут что-то вымогать, но это, право, было потешно и глупо. Слепой, бедный Джек. Кого он мог спасти? Он даже самого себя не мог бы сейчас защитить.