Дыхание вырывалось изо рта мутным облачком, что тут же сносилось прочь поднимавшимся ветром. Шагавший по занесенным снегом улицам, Гараэль поежился и повыше приподнял шарф, оставив открытыми только глаза; даже зная застройку города, всегда был риск наткнуться на чье-то окоченевшее тело, не пережившее ночного мороза, да и просто растянуться на мощеной камнем улице, наступив на обледенелый участок. И это летом, когда даже ветер становился чуточку теплее!
   Трущобы были странным местом: здесь кипела жизнь, но жизнь здесь, казалось, не стоила ничего. Здесь можно было достать практически все - были бы деньги, но вместе с тем был риск лишиться головы. Гараэлу нравился этот район города, даже несмотря на репутацию, которая отвращала даже некоторых бойцов Венатора. К тому же именно здесь он мог найти мастера, что не только бы взялся, но и выполнил заказ эльфа. Наконец, когда острые уши уже ощутимо стал кусать мороз, а поднимающаяся метель угрожала и вовсе не выпустить эльфа из своих когтей, ему удалось отыскать кузницу, расположившуюся не в центре района, как отчего-то думал Гараэл, а на самой его границе. Отряхнув с плеч снег, посетитель толкнул дверь и переступил порог.
   Глазам потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к новому освещению, а тело с удовольствием впитывало тепло кузницы. Здесь пахло железом, деревом и магией - дикой, словно разбушевавшаяся стихия, но прирученной и заточенной в оковы, чтобы служить своему хозяину до тех пор, пока смерть не разлучит их. Хозяин, между тем, тоже отыскался довольно быстро, заставив Гараэла вздрогнуть от неожиданности: так органично вписывался джинн во внутренний интерьер кузницы.
- Я ищу мастера, что способен восстановить это. - Расстегнув пальто, эльф вытащил наружу сверток и размотал его, явив свету сломанный кинжал, сделанный некогда явно под руку самого владельца. И несмотря на то, что рукоять кинжала была совсем простенькой и потрепанной, сломанный клинок еще таил в себе отголоски магии - даже сейчас она пыталась скрепить лезвие, да пробегала по отполированной поверхности легким алым бликом.
- Я ищу того, кто не только придаст металлу форму, но и напоит его магией. Я искал джинна по имени Шаффи и, кажется, нашел его.
   Гараэл улыбнулся, задирая голову и заглядывая в красные глаза кузнеца. Он довольно часто слышал это имя, его произносили то с гордостью, то с испугом, в голос или шепотом, но самого владельца еще ни разу не видел. Поговаривали, что Шаффи на самом деле чудовище и скрывается ото всех за высокими стенами, говорили также и то, что Шаффи - это не джинн, а просто группа амбициозных граждан, что держит в страхе всю округу. Как бы то ни было, у имени должно было быть лицо, и увиденное Гараэлу очень даже понравилось - довольно необычное, чтобы смутить неискушенных жителей их мира, довольно жуткое, чтобы напугать не привыкших к чудесам людей из параллельного мира.
- Плачу больше, если смогу наблюдать за процессом. Так как, по рукам?

   От взгляда джинна по спине пробегали мурашки и что-то примитивное и первобытное вопило на грани сознания об опасности. Наверное, то был инстинкт самосохранения - настолько старый и древний, что оказался погребенным под нагромождением других надстроек - привитых искусственно, выработанных с годами, насажденных самому себе силой воли. Ощущение опасности бодрило, заставляя кровь быстрее течь по венам, приятно щекоча нервы своей недосказанностью и тайной; Гараэл уже давно успел полюбить этот иллюзорный сквозняк на задворках сознания и не собирался бежать от него, даже наоборот - жаждал сделал шаг навстречу.
   Пальто и вязаный шарф полетели прочь, оставляя хозяина в строгой форме Венатора. Протянув руку, эльф пробежался пальцами по металлическим лепесткам розы, зацепился рукавом за шип и одобрительно хмыкнул, мысленно отдавая должное мастеру, сотворившему этот декоративный шедевр.
- Необходима - не совсем верное слово. - расположившись в кресле, Гараэл снова посмотрел на кузнеца, а потом перевел взгляд на кинжал. - Скажем так, эта вещь важна для меня лично. Это... подарок, если можно так выразиться. Говорили, он был выкован еще во времена Лета. С тех пор, конечно, ему не раз меняли и рукоять, и клинок, но вам ли не знать, что дух - он никуда не денется, он всегда останется в оружии. Он передавался в моей семье от родителей к детям много поколений, слегка изменяясь под нужны нового хозяина. Но это не просто символ, я же не шокирую вас упоминанием о том, что кинжал успел хлебнуть чужой крови? - Ухмылка эльфа ясно говорила, что он ни на мгновение не поверил бы в то, что Шаффи способен хлопнуться в обморок аки кисейная барышня при любом упоминании смерти. - Видимо, пришло и мое время его чинить.
   Гараэл запустил пальцы под воротник и чуть-чуть ослабил его. В кузнице было очень тепло, гораздо теплее, чем в коридорах здания Венатора и уж точно теплее, чем в их комнатах в жилом корпусе. Жар из прикрытой печи и от светильников так и манил расслабиться и насладиться выпавшей счастливой картой, но не за леностью и томлением он пришел в трущобы - об этом следовало помнить.
- Пусть мой заказ и не выглядит слишком сложным, но мне не нужен первый попавшийся ремесленник. Мне нужны были именно вы, господин Шаффи. Назовите свою цену, а я уж за ней не постою.

Гараэл не успел даже пикнуть, как обнаружил себя заключенным в плен. Охотник в один миг превратился в добычу - комичность и нелепость ситуации заставила эльфа рассмеяться. В самом деле, ну как можно было проморгать ловушку, понадеявшись на то, что джинн из трущоб будет играть честно?
   Острые иглы угрожающе топорщились со стен восхитительной клетки, часть из них уже больно оцарапала кожу эльфа, оставив кровавые полосы, горевшие отнюдь не так, как стоило бы обычным царапинам. Уже через несколько секунд воротник пришлось расстегнуть - казалось, он лишь мешает дышать; глаза норовили подернуться дымкой, но энергичная тряска головой помогла избавиться от непрошеных неприятных эффектов.
- Шикарно. Прекрасно! - С неподдельным восхищением воскликнул Гараэл, осторожно обхватывая прутья клетки ладонями и подаваясь вперед, блестящим от наркотика взглядом впиваясь в джинна. - Защита от дурака? Или вы так ловите залетных птичек?
   Все чувства, казалось, обострились. Можно было унюхать не только запахи кузницы, но и едва заметный цветочный аромат отравы, что растекалась в крови эльфа, и острую нотку метели, бушевавшей за дверьми. Вздумай Гараэл сунуться за дверь в нынешнем состоянии, то наверняка бы погиб, дезориентированный болью от снежных укусов.
- Но, право, это было лишним. Со мной всегда можно было... договориться. - Улыбнувшись, Гараэл оценивающе оглядел кузнеца с ног до головы, с замиранием сердца отмечая и затейливый узор на коже Шаффи, и его восхитительные рога, за которые наверняка так удобно ухватиться, когда...
- Так заканчивайте с вашими ключами побыстрее. - Понизив голос, отмахнулся от столь незначительной рабочей детали Гараэл, демонстративно приспуская рукав и до крови раздирая запястье о ядовитые шипы. Если подумать, то и в его ситуации можно было найти нечто хорошее: если джинн выпустит его отсюда, а не зажарит и съест, как несвежий деликатес, то можно будет взять этого красноокого прямо здесь, на полу его кузницы, маскируя собственные желания наркотическим бредом.

   Гараэл чуть не задохнулся, глядя на то, как джинн касается протянутой к нему руки, как скользит по коже язык, слизывая порченную кровь. В мире вечной зимы жители порой питались людьми и друг другом, на это прикрывали глаза, не говорили о подобных случаях, но они существовали, отрицать их было бы глупостью. И все же было нечто интимное в их обоюдных прикосновениях: то ли обещание большего, то ли отсроченная беда. Невозможность позволить себе большего, чем иллюзорные прикосновения сквозь прутья решетки, стягивала нервы, выматывала сознание не хуже иной тренировки, а потому стоило Шаффи отойти, как эльф обмяк, осторожно устроившись на безопасном расстоянии от острых шипов и прикрыл глаза.
- К подземными духам противоядие! - недовольно зашипел эльф, гадая, что именно попало в его кровь и злясь на кузнеца за то, что тот допустил подобное. В невиновность древнего существа Гараэл не верил ни на йоту, достаточно было вспомнить хотя бы своего начальника - того еще полоумного сумасброда, но державшего Венатор в железном кулаке и - порой - в ежовых рукавицах.
   Занятый собственными переживаниями, охотник совершенно потерял осторожность и изумленно вскрикнул, когда к привычной боли прибавилась новая - свежая и острая, принесшая с собой новый запах и неприятное пощипывание в ранах. Ослабленный, Гараэл не сразу понял, что на ногах он держится буквально за чужой счет. Улыбнувшись на удивление нежному прикосновению, он, словно кот, потянулся было за дальнейшей лаской, но едва нашел в себе силы оборвать постыдный порыв. Нащупав ногами твердь, эльф, пошатываясь, выпрямился и запрокинул голову, снова заглядывая в лицо кузнеца. И снова, стоило лишь скреститься двум взглядам, внутри словно разлили жидкий огонь, потушить который не представлялось никоим образом - разве что выплеснуть его наружу, вымотаться настолько, чтобы нечему было уже гореть, чтобы остались лишь угли, да зола.
   Шаффи был крепок телосложением и намного выше Гараэла, это очаровывало и невероятно раздражало. Вести переговоры, глядя снизу вверх, казалось недопустимым, а потому, сделав шаг навстречу джинну, обхватив его руки, Гараэл вложил последние силы в один единственный рывок, делая подсечку и надеясь повалить смуглого гиганта на пол. Так было правильно, так можно было с ликованием усесться на свою добычу и вытворять с ней что душа пожелает, а душа нынче определенно решила поселиться не в сердце и даже не в голове.
- Я что тебе, грязный человечишка из борделя?! Я что, нежная русалка или фея - в клетке петь? Хорошо, что ты закрыл дверь... - Злость и желание, не найдя больше слов, вырвались из горла низким рычанием, утонувшем в грубом нетерпеливом поцелуе, запечатленным на губах джинна. Гараэл хотел получить свою сатисфакцию здесь и сейчас, не спрашивая мнения самого Шаффи на этот счет.

Отредактировано Garahel (2015-07-08 23:28:16)

   Смена положения сопровождалась негодующим ворчанием со стороны эльфа. По мнению самого Гараэла, это было не вполне честно, ведь это он пришел сюда, сам, по своей воле, по своей глупости угодил в ловушку, даже ему не предназначавшуюся, и вообще первым сподобился вкусить наркотика, коим наверняка пичкали бордельных "бабочек". Так какого гоблина джинн смел диктовать свои условия? Ему полагалось удивиться, ругаться на чем свет стоит и, по-хорошему, пытаться вытолкать ошалевшего эльфа на мороз. А вместо этого... Что ж, похоже, и сам кузнец был не против развлечься этим вечером.
   Гараэл, обнаружив, что выкрутиться из крепкой хватки Шаффи - непосильная на данный момент задачка, позволил себе плыть по течению, наслаждаясь всем, что в буквальном смысле на него свалилось: наслаждаться тяжестью чужого тела, выгибаться, стараясь продлить тесный контакт, отвечать на страстные и властные поцелуи, не забывая напоследок укусить своего мучителя побольнее. По телу то и дело пробегала мелкая дрожь - то ли от предвкушения, то ли из-за искусственной страсти, еще больше усилившей ест6ественные желания эльфа. Гараэл дернулся, когда губы джинна коснулись шеи, вскрикнул, когда пальцы сжали сосок. Пальцы охотника, до того до треска впивавшиеся в крепкую рабочую одежду джинна, метнулись к спутанным алым волосам, вцепляясь уже в них. В сознании вспыхнул огонек надежды: может, так удастся усмирить джинна? В конце-концов, он сам многое бы отдал, чтобы обладать этим прекрасным созданием...
- Еще больше мне нравятся необычные, опасные и чудовищные существа. - Ухмыльнувшись, ответил Гараэл, пытаясь приподняться на свободной руке и снова предпринимая попытку выкрутиться из-под джинна и вернуть себе преимущество лидера. - Никогда не уклонялся от экспериментов.

Отредактировано Garahel (2015-07-09 22:49:43)

   И хоть Гараэл снова оказался на коне... точнее, верхом на джинне, но тот все равно диктовал остроухому свои условия. Это удивляло, но уже не раздражало так, как раньше. Да и не осталось времени и сил на иные чувства, кроме острой, всепоглощающей похоти, когда руки Шаффи полезли туда, куда в иных обстоятельствах никто не смел лезть без разрешения. Запрокинув голову, Гараэл шумно вдохнул, снова подаваясь навстречу чужому телу, чужим прикосновениям и уже вполне конкретным обещаниям. Прелюдия уже отзывалась в мышцах ноющей болью, и только остатки разума удерживали эльфа от того, чтобы не сорваться, не откинуть все цивилизованное и остаться тем, кем его род был многие тысячи лет назад - духом природы, не имеющим никаких ограничений, ведомым инстинктом, а не разумом. Кем бы ни был алхимик, сотворивший дурман для клетки, ему стоило отдать должное - работало его варево превосходно.
- Шрамов у меня тоже хватает. - фыркнул Гараэл, выворачиваясь из теплых рук и, подхватив штаны, поднимаясь на ноги. Заполучить джинна к себе в любовники - было его личным маленьким достижением, хотя и было жаль, что произошло это при подобных обстоятельствах. Но вот чего эльф точно не хотел, так это чтобы его раздевали: это было мерзко, унизительно, совершенно невозможно! Подобное отношение, как к кукле, с которой можно просто поиграть, выводило из себя - в конце-концов, о некоторых вещах он мог позаботиться и сам.
   Пошатываясь, эльф с неохотой отошел от джинна, переключив свое внимание на обстановку кузницы. Со стен щерились острые крюки и клещи всех форм и размеров, на деревянных колодах были закреплены наковальни - также несколько, для разных нужд, рядом приютились молоты, выглядевшие так, словно их отложили буквально несколько мгновений назад. Впрочем, Гараэл не удивился бы, если бы так и было, ведь он сам не предупреждал о своем визите. И, наконец, с потолка свисало несколько цепей, они-то и заставили сердце эльфа биться быстрее.
- Шаффи, Шаффи... - Задумчиво протянул остроухий, кое-как дотянувшись до металлических звеньев и повиснув на них, позволяя цепям опуститься ниже под весом его тела. - А сами-то как смотрите на милые и невинные развлечения?
   Дождавшись, когда ноги коснутся пола, эльф неторопливо стянул с себя остатки рубашки, превратившуюся после шипов клетки и нетерпеливых рук джинна в настоящие лохмотья, но брюки снимать не спешил, как не спешил их застегивать обратно, учитывая собственное возбуждение. Снова вцепившись в звякнувшую цепь руками, эльф подался вперед, удерживая свое тело на весу и не сводя взгляда с пока еще несостоявшегося любовника.
- Я так хочу посмотреть на вас в цепях. Сковать так, чтобы вам не оставалось ничего иного, кроме как стать моим на этот вечер и на эту ночь.

- Не зря же говорят, что эльфы мастаки плодиться. - В свою очередь парировал Гараэл, держать уже не за цепи, а за плечи Шаффи, да в голос постанывая от крепких, почти что грубых объятий. Еще несколько секунд потребовалось на то, чтобы с раздражением стащить с себя брюки и ботинки и отбросить их, не глядя, в сторону, насколько позволяли обстоятельства. Теплый воздух ласкал кожу не хуже, чем плотские прикосновения, близость тела джинна омрачалась только тем, что кузнец все еще оставался одетым и запакованным, как подарок на день рождения.
   Впрочем, все это было неважно, пока эльф получал то, в чем так отчаянно нуждалось его тело: в ласке, больше похожей на наказание, в удовольствии, граничащей с болью. Сейчас он был согласен практически на все, и, похоже, джинн знал это ничуть не хуже самого Гараэла.
- Что ж, значит, в следующий раз будет моя очередь поить вас наркотиком. - согласно кивнул он, выгибаясь и снова хватаясь руками за свисающие цепи. Подтянуться чуть повыше не составило труда, хотя от усилий тут же вскрылись едва успевшие затянуться раны, расчерчивая на коже эльфа ломаные узоры не хуже татуировок Шаффи. Жар от заклинания только усилил кровотечение и эффект от афродизиака, что вновь затуманил взор остроухого, чуть не спровоцировав того разжать ладони и свалиться на пол бесформенной грудой похотливо скулящей плоти.
   Дернувшись от обжегшей кожу огненной нити, Гараэл вновь качнулся вперед, обхватывая ногами поясницу джинна и тесно прижимаясь к нему, с довольной ухмылкой подмечая, что и сам джинн уже вполне готов к продолжению так нелепо начавшейся игры.
- Непосильную задачку вы мне задали, господин кузнец. Кто знает, удастся ли ее разрешить... А сейчас трахните меня, наконец, или - клянусь двумя лунами - это сделаю я с вами и никакая магия не в силах будет мне помешать!

   На обещание, больше похожую на угрозу, эльф лишь легкомысленно рассмеялся. Интересно, как он сам объяснит сослуживцам и начальству отказы от активной деятельности и забавную походку? И какие лица будут у тех немногих, кто догадается о причинах...
   Вновь лишившись свободы, Гараэл качнулся на цепях, с интересом провожая джинна взглядом и невольно цепляясь за каждый изгиб его тела. Неизвестность и необычность всегда манили остроухого, но порой было в них нечто жутковатое, как, например, осознание того, что пальцы джинна были увенчаны отнюдь не изящными ноготками... Но отступивший было страх за собственную сохранность вернулся вновь, стоило уху уловить чарующий голос огненного демона.
   Когда неприкосновенность его тела снова была нарушена, Гараэл дернулся, инстинктивно пытаясь убраться подальше от неестественных манипуляций, но и цепь держала крепко, и не было опоры, от которой можно было бы оттолкнуться. Когда к первому шарику добавился второй, эльф негромко застонал, уже смирившись со своей участью и прислушиваясь к собственным, обостренным афродизиаком, ощущениям. А они внезапно ударили по нервам раскаленной плетью, когда металл в теле эльфа нагрелся и завибрировал. Гараэл и сам не знал, чего ему больше хочется - чтобы эта пытка никогда не заканчивалась или чтобы прекратилась немедленно. Возбуждение становилось невыносимым, он трепыхался в цепях, словно пойманная на крючок рыбешка, поджимал ноги к животу, но от этого становилось только хуже. Он кричал, сам не осознавая этого, и готов был согласиться на что угодно, лишь бы кто-нибудь или что-нибудь коснулось его тела и сняло наконец-то часть тянущего напряжения.
- Я... Скоро... Аргх! Выпусти меня! Немедленно!

   Гараэл зашипел и мысленно пообещал себе, что как только освободится, то расправится с Шаффи самым жестоким образом, какой сможет придумать - если не сразу, то через какое-то время. Остатком разума он понимал, что всего лишь стоит подождать, пересилить себя и перешагнуть ту черту, за которой даже весьма негуманные игры приносят радость. Не познав боли - не познаешь удовольствия; Гараэлу не впервой было удовлетворять свои и чужие сексуальные интересы, но обычно он занимался этим в соответствующем борделе.
   Рухнув вниз, эльф украдкой сплюнул кровь, что металлическим привкусом растекалась из прокушенной губы, и снова поднял взгляд на джинна, оценивая его уже с нового ракурса. Зрелище производило нужный эффект, отрицать это было бы форменной глупостью.
- Отложим плети на следующий раз. - Задумчиво протянул Гараэл, изучая предложенное "лакомство" и, словно боясь обжечься, касаясь члена кончиком языка. Остроухий был бы не против даже сейчас помучить того, кто заковал его, но от этой мысли пришлось отказаться - тело словно само решило за своего хозяина, и уже через несколько секунд эльф с рвением взялся за оральные ласки, пытаясь по-полной использовать то обстоятельство, что его рот, язык и губы все еще оставались в его ведении. Вибрация металлических шариков все еще заставляла Гараэла дергаться, плотнее смыкая губы вокруг члена Шаффи, да тихо стонать от неудовлетворенного желания, которое также никуда не пропало, подкрепляемое терпким запахом джинна и мысленными образами в голове самого охотника. В очередной раз проведя языком по всей длине и пощекотав яички кузнеца, охотник дернулся в попытке высвободить хотя бы одну руку, а столкнувшись с неудачей, недовольно заворчал. То, что ему отказано даже в самоудовлетворении, казалось абсурдом, на пару мгновений Гараэлу даже захотелось мести, но, к счастью, исполнить ее он не успел, закашлявшись и отпрянув от Шаффи. В конце-концов, джинна наверняка уже не раз кусали, а вот остаться без зубов - перспектива не слишком радужная...

Очередная смена положения вызвала легкое недоумение, но уже через секунды Гараэл и думать забыл о вопросах, что собирался задать Шаффи, о внезапно оказавшихся свободными руках, сосредоточившись лишь на удовольствии, что его тело получало с лихвой. Сквозб прикрытые глаза он какое-то время наблюдал за джинном, за тем, как длинный язык скользит по эльфьей плоти, наслаждаясь созерцанием ничуть не меньше, чем самой лаской. Дыхание стало сбиваться, жар в крови уже грозил спалить Гараэла изнутри. Пальцы бессознательно скребли по полу кузницы, а тело выгибалось навстречу языку и губам Шаффи, который так некстати решил прервать свое занятие.
- Я... - Ответ так и застрял в горле, сменившись криком удовольствия. Теплый металл внутри него сменился не менее теплой плотью, и уже скоро эльф выгнулся в финальном аккорде своей похотливой симфонии, на пару секунд перестав даже дышать. Совладав с дыханием, но еще не успокоив бешено бьющееся сердце, остроухий усмехнулся и в мгновение ока оседлал кузнеца, ухватив того за изгибающиеся рога. Казалось немыслимым, что Шаффи вот так просто решил выкинуть его на мороз. Никто еще не смел так поступать с Гараэлом, и начинать такую практику он был не намерен ни сейчас, ни когда-либо еще.
- А какой дурак заправляет работающую модель ядом прямо в мастерской?! Ну уж нет, дорогой мой джинн. У нас, помнится, наклевывалась сделка и я не намерен ее упускать. Я уйду... - опустив руку, эльф убедился, что страсть его необычного любовника оставалась неудовлетворенной и, глядя тому в глаза, направил член джинна в свое тело, двигаясь медленно и осторожно, словно пока еще только пробуя огненного демона на вкус. - Уйду, но чуть позже. И вернусь снова, чтобы посмотреть, насколько ты можешь быть... хуже.
Масло, оставшееся на коже, позволяло двигаться практически без помех, но все же боль оставалась - ровно столько, чтобы быть приправой для секса, а не мучением. И Гараэл вкушал так любезно предоставленное блюдо с жадностью, которое уже не мог списать на действие афродизиака, хотя последний все еще бродил в крови охотника, поддерживая его силы и щекоча нервы.

Отредактировано Garahel (2015-07-15 01:44:02)

   Кто-то однажды заявил Гараэлу, что все эльфы - эгоистичные твари, не способные даже подумать о ком-то, кроме себя. Тогда он всего лишь пожал плечами, не видя в эгоизме ничего плохого: такими были все и лишь изредка встречались безумцы, готовые положить всю жизнь на служение всему миру, а не только на благо своей семье, общине или расе в целом. Гараэл и сам в первую очередь думал о себе, но также он ценил и невидимую связь, устанавливающуюся между любовниками в моменты единения - не в виде любви или сентиментальной привязанности, но в виде энергии, что перетекала от одного к другому, неподвластная даже магии. Эту энергию можно было отдавать, не получая ничего взамен, черпать до самой последней капли без оглядки на партнера, но порой лучше было оставить все, как есть, не превращая случайную связь в пародию на посещение борделя.
   Плавность движений уже скоро сменилось резкостью, которую эльф поддержал с великой охотой, приноровившись к ритму Шаффи и только рассмеявшись в ответ на умозаключения джинна. Тот, кто захотел бы мстить кузнецу, уже скоро пропал бы при неизвестных обстоятельствах и хорошо, если его тень отыскали на подмостках невольничьего рынка. Когда Гараэл впервые сунул нос в дела трущоб, надеясь отыскать легкий заработок, он уже тогда услышал его имя - произносимое то с благоговением, то с едва сдерживаемым недовольством, но всегда - как бы между строк, негромко, чтобы не привлечь лишнего внимания. Джинн был пауком в центре паутины, оплетавшей весь "неблагополучный" район города, и, возможно, сунуться прямо в его логово было не самой здравой идеей, что приходила эльфу в голову, но уж слишком удачно подвернулся случай, позволивший бесстрашно перешагнуть порог. Правда, Гараэл не ожидал, что все закончится двумя обнаженными телами, сливающимися воедино прямо на полу кузницы, но так было даже лучше - будет, о чем вспомнить в особенно тихие одинокие ночи.
   Удовольствие рождалось в голове и питалось не столько физическими ощущениями, сколько эмоциями. Охотник уже перешагнул очередную возрастную черту, оставляя за спиной безумства юности, ее неудержимую страсть и выносливость, но прихватил с собой тягу к экспериментам и любовь к острым ощущениям. Нащупав ладонь джинна, он с силой нажал на нее, позволяя острым ногтям вспороть кожу до крови, добавляя к старым царапинам новые, заменяя спекшиеся и частично осыпавшиеся сгустки крови свежей, что ярким украшением ложилась на бледную кожу, так долго лишенную летнего солнца.
   Новый пик оргазма накрыл эльфа уж слишком внезапно, ему только и хватило времени, чтобы спрятать очередной свой крик в губах джинна, срывая очередной несдержанный и грубый поцелуй, да цепляясь за витые рога, как утопающий за соломинку.
- Не все мои действия продиктованы наркотой, знаешь ли. - Только и смог выдавить вялую ухмылку Гараэл, снова пытаясь совладать с дыханием и охрипшим голосом. - Хватит решать за меня, что я буду делать!

   Снова ощутив спиной твердый прохладный пол эльф уже не нашел в себе сил возмутиться. Сейчас его занимало несколько иное - жаркие прикосновения, оставляющие царапины и синяки, резкие ритмичные движения, подстроиться под которые удалось гораздо быстрее, чем раньше, тяжесть чужого тела, что на какое-то мгновение затмило собой весь остальной мир.
   Гараэл хватался за плечи и шею джинна, соскальзывал, не успевая уцепиться за гладкую темную кожу, добавляя к природным татуировкам другие отметины, что не держатся долго, но какое-то время напоминают обладателю о занятном вечере в чужих объятиях. Шаффи невозможно было напиться, но он обладал удивительной способностью заставлять позабыть обо всем на свете, кроме себя, и Гараэл с удовольствием принял негласно выставленные условия. Он дышал и не мог надышаться их поцелуями, хотел, но не смог ухватить за хвост и распутать занятный клубок огненной татуировки, зато вполне мог позволить себе отдаваться, как в последний раз, кричать, срывая голос, и разве что не умолять о новых прикосновениях.
- Я... - ответ прервался хриплым вскриком, когда его тело пронзила острая волна боли и оно выгнулось, словно лук, стянутый невидимой тетивой. Но за болью нельзя было не распознать и удовольствие - щедрый дар, доступный тем, кто не боится экспериментов. Очередной оргазм эльфа сопровождался тихим стоном и крупной дрожью - последствием сильного напряжения. Негромко хихикнув, Гараэл лукаво улыбнулся Шаффи.
- Тогда... стоит поторопиться. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности с заказчиком. Не думаю, что ему к своей игрушке нужно дополнение в виде одуревшего голого эльфа.
   Нужно было уходить, хотя очень хотелось остаться. Не только потому, что можно было потратить ночь на занимательную акробатику, но и потому что разум, достучавшийся до сознания, весьма красноречиво указывал на разодранную рубаху, на не самое адекватное состояние тела, да еще и тихий свист в невидимых щелях красноречиво говорило том, что там, снаружи, разыгралась нешуточная метель.
- И еще я определенно позаимствую часть твоего гардероба.

Отредактировано Garahel (2015-07-23 20:52:30)