Собственное имя едва ли не печатью на чужих губах, а вокруг горит даже воздух. Странно, учитывая то, что любимой стихией Эйфина всегда была вода. Легкие тоже начинает жечь. Дыхание становится сбивчивым и хриплым, но единорог молчит, не говоря ни слова. Не хочется нарушать относительную тишину, наполненную чужим, и, чего греха таить - собственным удовольствием, электрическими разрядами проходящимися по позвоночнику.
Келль только успевает кое-как подхватить молодого человека под живот, чувствуя, как становится теснее, жарче, и видя, как медленно, как будто время застывает, изгибается чужая тонкая спина. Губы теснее прижимаются к шее, и под конец только Келлахан нарушает собственный краткосрочный обет молчания звуком, чем-то между стоном и негромким гортанным рычанием - уже после юноши, податливо обмякшего в руках.
Время замирает.
Вокруг становится так тихо, что единорог, кажется, слышит, как тикают внизу часы, хотя ничего не происходит, словно все застыло ледяными фигурами вокруг и, похоже, никто не дышит.
Впуская в легкие первый воздух, мужчина делает глубокий вдох, а потом ложится рядом, убирая белые пряди волос с лица, оставляя руку упирающейся в лоб. Глаза закрыты, и понемногу, крохотными шагами, по мгновению, он успокаивает собственное дыхание. Горячая судорога сменяется ласковым, ленивым теплом.
Приоткрыв один глаз, Келль несколько секунд смотрит на потерявшегося во времени, эмоциях и ощущениях Тэймина, который, похоже, до сих пор "не здесь", и только после молчаливого созерцания, намеренно, проверяя, касается ладонью его плеча. Синей волны больше нет. Только ровное спокойствие. Взгляд замирает на золотом ободке кольца, и это несколько горчит - вспоминается, что это все было только следствием приказа, который, впрочем, пока что был первым, которому мужчина не сопротивлялся.
Сначала привстал на локтях, а потом и вовсе сел, еще раз убирая спутавшиеся волосы назад, Келлахан проводит ладонями по лицу, как будто пытаясь стереть остатки ощущений. Плечи ноют, но это тоже пройдет.
- Я могу идти? - спокойно и ровно, хоть и немного хрипло, поинтересовался единорог.
27.06.15. Вечность не было гроз
Сообщений 31 страница 33 из 33
Поделиться312015-08-20 21:51:14
- то ли еб--тый, то ли сказочный
- Зарегистрирован: 2015-08-04
- Приглашений: 0
- Сообщений: 772
- Уважение: [+73/-0]
- Позитив: [+52/-0]
- Провел на форуме:
4 дня 9 часов - Последний визит:
2017-01-20 11:29:03
Поделиться322015-08-20 22:38:54
- четыре дюйма наивняка
- Зарегистрирован: 2015-08-12
- Приглашений: 0
- Сообщений: 357
- Уважение: [+31/-0]
- Позитив: [+54/-0]
- Провел на форуме:
2 дня 2 часа - Последний визит:
2015-10-30 21:51:53
Тэймин до последнего не верил, что все может закончится, что остается только остывающий жар тела и безумно колотящееся, но тоже приходящее в неспешный ритм сердце... когда Келлахан ложится рядом, фей медлит... и этого промедления, сомнений по поводу того, а имеет ли он, заставивший единорога быть рядом, прижиматься и льнуть к нему после жаркого безумия. Фею хочется побыть с теплой и ласковой неге подольше. У него дергает болью поясницу, бедра, задницу, но пока одурманенным рассудком пытался сообразить, единорог уже сел на постели и задал вопрос.
Губы невольно тронула улыбка - Эйфин ведь мог встать и начать собираться, не спрашивая - запрета на то не было, но он спросил. Это восхищает, удивляет, заставляет повернуть голову и влюбленным взглядом посмотреть на мужчину, что выглядит устало, но довольно, кажется. Во всяком случае, ярости или злости сейчас нет. Будто секс успокоил двоих. Что-то поменял.
- Останься со мной, пока я не усну и можешь идти, я... - Озадаченный фей осекается, обдумывая как обставить то, чтобы Келлахан вновь к нему при шел, при этом, не роняя гордость мужчины слишком сильно.
- Приди ко мне через неделю, хотя я был бы рад видеть тебя больше. - Тэймин, всё-таки, решает дать условие. У него нет уверенности в том, что иначе он сможет найти единорога, который легко может сбежать или не показываться на глаза, а ведь без приказов одного маленького фея, он абсолютно свободен.
Юноша морщится и переворачивается на бок, подползает к Эйфину, обнимая его за пояс, устраивая голову на бедре.
- Я усну и ты можешь делать всё, что захочешь, кроме запрещенных вещей: не ранить себя никоим образом и не колдовать в моем жилье, Кэллахан... - Фей почти урчит, утыкаясь носом в бок мужчины, болезненно так поджимает ноги, щупает рукой вокруг, пытаясь найти край одеяла - теперь ему прохладно. И очень сонно, так что его чудесный единорог скоро сбежит, увы.
- И, знаешь, я счастлив. - Очень тихо шепчет, касаясь губами кожи и закрывает глаза.
Поделиться332015-08-20 23:20:19
- то ли еб--тый, то ли сказочный
- Зарегистрирован: 2015-08-04
- Приглашений: 0
- Сообщений: 772
- Уважение: [+73/-0]
- Позитив: [+52/-0]
- Провел на форуме:
4 дня 9 часов - Последний визит:
2017-01-20 11:29:03
Келлахан ловит взгляд фиалковых глаз. Он больше не очаровывает, не вызывает шторм внутри в груди. Но теперь единорог может рассмотреть все эмоции, и первое, на что он натыкается - это удивление и ласковое чувство, которое прекрасно ему знакомо. Влюбленность.
Когда фей смотрит так, даже исчезают мысли о кольце, которое сковывает волю, почти появляется вера, что, возможно, подобные приказы доставляют самому Тэймину неудобство и неприятное ощущение.
Но слова все искажают и подобная мысль разбивается о стену. Дрогнувшая было рука застывает на колене, где и лежала. "Ну-ну", - в который раз за сегодня проносится в голове и Келль не реагирует на то, что к нему подползает, пытаясь прижаться, Рэнар. Не сказал бы он ничего, сказал бы другое, возможно, единорог все же опустил бы руку, путая пальцы в темных волосах, ероша и перебирая. Но - нет. Даже последняя фраза остается пропущена мимо ушей. Келлахан просто сидит и смотрит за окном, где бушует ледяная буря. И ждет, пока дыхание юноши рядом станет спокойным, как у спящего.
Когда Тэймин засыпает, Эйфин аккуратно выбирается из кровати, чтобы не разбудить фея. Неспеша одевается, и, прежде, чем накинуть пиджак и пальто, подходит к постели, смотрит на иссиня-фиолетовый от гематом, которые сам и организовал, бок, ногу и руку молодого человека. Протягивает ладонь - кольцо возмущенно нагревается. Сцепив зубы, единорог не обращает внимание на возрастающую боль, ладонь охватывает серебристое с голубым сияние. Келль ведет вдоль тела, не касаясь теплой кожи, наблюдая, как синяки медленно сходят. Кольцо жжется все сильнее, под ним начинает темнеть кожа. Единорогу приходится прерваться, подождать, пока оно остынет и сработает регенерация, а потом с упрямством барана продолжить свое дело. И, только когда ничто больше не искажало фарфоровую кожу, Эйфин тихо, почти неслышно, выдыхает, накрывает парня одеялом и, отвернувшись, надевает пиджак, шарф, пальто и беззвучно выходит, закрыв за собой дверь.
Без спешки вниз, и уже привычно на секунды заглушив защиту лавки, выходит из нее, окутывая себя барьером, защищаясь от бьющего в лицо снега и ветра. Тихий, уставший вздох неоднозначен. Но думать ни о чем Келлахан сейчас не хочет, поэтому просто разворачивается и уходит. Думать он будет завтра.
Может быть.
