Иного ответа дракон и не потерпел бы. Он упивался собственным превосходством, вновь бессовестно овладевая желанным телом, и в том не знал никакой пощады. Член с силой протолкнулся внутрь, вошел на всю длину и уже там, в горячей пульсирующей глубине, видоизменился, покрываясь наростами, уплотнениями и мелкими прочными чешуйками. Ноэль крепко обхватил своего дрожащего избранника, прогнул спину, резко вколачиваясь на всю длину и одновременно жадно целуя изящную шею, спускаясь поцелуями на тонкие проступающие ключицы, облизывая грудь, целуя торчащие соски и покусывая острыми зубами каждый. А потом вновь двигаясь вверх, прихватывая нежную кожу на шее, оставляя яркие отметины, напористо накидываясь на губы, сминая их в жестком глубоком поцелуе, где все говорило о неоспоримой доминирующей власти. Ноэль не мог иначе, он слишком страстно желал обладать, слишком упивался собственной силой, но вместе с тем отчаянно желал научиться и уступать, хотя бы немного. Да только петля на хорошенькой шейке затягивалась все прочнее, а он никак не мог остановиться в диких стремлениях.
- Да, будешь только моим… Ничьим больше! – рычащие нотки в низком голосе прекрасно указывали на чудовищное нетерпение. Ледяной монстр действительно умудрялся одновременно самым варварским способом рыться в голове, ловя воспоминания, низменные потаенные желания, и очень сильно возбуждаясь от мелькающих образов. Член все увеличивался, с трудом протискиваясь глубже, ломая сопротивление отчаянно сокращавшихся мышц. И Ноэль совершенно терял самого себя от первобытных инстинктов, берущих власть над телом и разумом. Сейчас с ними было не поспорить, а из головы ни за что не желал выходить образ проклятого черного паразита, ловко справляющегося с хрупким белым телом, извивающимся на шелковых простынях, громко стонущим. Он хотел так же, отчаянно хотел доказать что ничуть не хуже.
Совершая очередную глупейшую, чудовищную ошибку, дракон стремительно перевоплотился. Не выпуская из крепких тисков объятий, так и не вынимая застрявший в глубинах член, жутко скаля длинные острые зубы и изгибая мокрую шею. Одновременно с тем посылая во внутренности магию, призванную сковать жаркое нутро льдом. Именно так, чтобы сохранилась чувствительность, но не было больно, а окончательно измененный член не мог причинить слишком много вреда. То было безумной затеей, однако Ноэль в считанные секунды все осуществил. Перехватил эльфа одной лапой, навис над ним, и беспощадно резко толкнулся внутрь, окончательно сламливая сопротивления, выбивая громкий вопль, рыча в ответ, зверея от сладостной песни и начиная медленно двигаться в глубине, не вынимая члена, свершая мощные грубые толчки с таким упорством, будто бы стремился достать до горла. Длинный шерстяной хвост крепко обвил тело любовника, придерживая руки до локтя, чтобы не было соблазна начать дергаться в попытках освободиться, чем можно было нанести непоправимый вред самому же себе. Белый ледяной монстр прекрасно уместился в чаше и сейчас вовсю предавался неестественному, такому приятному разврату, овладевая хрупким созданием в абсолютно неподобающем виде.

Дракон ничуть не желал внезапно лишить жизни прелестное совершенство, что так упоительно кричало сейчас, прижимаясь к броне на животе. Хвост все крепче обнимал измученное тело, кисть на самом конце щекотала плоть, дабы эльф никогда не забыл, каким он бывает разным. Острый кончик, не лишенный чешуи под длинной мягкой шерстью слегка царапнул головку, выделяя яд, призванный возбуждать самок, чтобы те лучше старались, готовясь к вынашиванию потомства. Сейчас ледяной белый зверь не особо разбирался кто под ним, предоставив решать все инстинктам, которые совершенно не давали соображать здраво. Ноэль упорно пробивался все глубже, довольно рыча, неумолимо насаживая на себя, чувствуя боль так же остро, если бы испытывал ее сам. Но, то ничуть не мешало, лишь отстраненно позволяло наметить какие-то границы, за которые ступать не следует. Страшные повреждения, несовместимые с жизнью мгновенно залечивались, магия обволакивала все новые травмы прочным коконом, быстро исправляя, вновь и вновь срабатывая именно так как надо. Но боль ящер оставлял и не очень то стремил вытаскивать из сумрака, который неминуемо следовал за потерей сознания. То было слишком приятно, чтобы можно остановиться хотя бы на миг. Член пробивался вдоль позвоночника, достигая диафрагмы, и неспешно скользил обратно. Аппетиты монстра все возрастали, ему явно казалось мало и хотелось гораздо большего.
Дракон забил крыльями, свирепо рыча, раскрывая пасть и жутко сверкая абсолютно невменяемым взглядом. Лапа сжалась еще сильнее, хвост потянул эльфа ниже, а сам, растопырив задние лапы, что цеплялись когтями за дно, устланное сокровищами, принялся жестко брать безвольное тело, светящееся изнутри. Эльф был переполнен магией, от того кожные покровы просвечивали, превращая его действительно в подобии солнца. Дракон чувствовал это, не обязательно даже было смотреть вниз. Член пробивал внутренности, создавая внутри страшное месиво, а огромная сила справлялась с тем, что совершенно несовместимо с жизнью. То продолжалось не так долго, превращение внезапно ринулось в другую сторону, и Ноэль принялся вонзаться в бесчувственное тело уже в более подобающем образе, крепко обнимая руками, не давая уйти под воду и бурно кончая в самой глубине.
- Конечно же ты мой… Только мой. – кусанув шею напоследок, он осмотрелся, отстраненно примечая как много вокруг крови, а магия вовсю продолжает латать измученные внутренности до первоначального состояния, по бледным бедрам стекает семя, примешиваясь к темной воде.
Медленно выйдя, подхватив эльфа на руки, Ноэль нахмурился, покидая купальню, и укладывая несчастного на разостланное полотенце, сам усаживаясь подле, устраивая голову на коленях. Кажется, он опять здорово перестарался и на самом деле был ничуть не лучше черного паразита. Легко надавив ладонью на живот, наблюдая за тем как светятся кончики пальцев, тщательно окончательно залечивая, дракон прикусил губу, глубоко вздыхая и самую малость жалея о содеянном. Конечно же, так было нельзя.

Эльф быстро восстанавливался, а Ноэль тщательно следил за процессом и растерянно одной рукой поглаживал мокрые слипшиеся золотые пряди, другой все так же осторожно водил по животу, легко надавливая пальцами и старательно залечивая все, что недавно самостоятельно почти в клочья и разодрал. Конечно, то было больно, неприятно, и какое-то странное, щемящее чувство тоски недолго наполняло душу. Потом дракон обеспокоился совершенно иным, вновь становясь ужасно заботливым, навязчивым. Он готов был в баранку свернулся под укоризненно, безумно слабым взглядом, быстро протирая широкой ладонью бледное лицо, склоняясь, целуя подрагивающие веки, прикасаясь мягкими губами к горячему лбу и завершая полное излечение весьма сильным надавливанием под грудиной, чтобы внутренности заняли нужное положение. А потом наполняя тело прохладой, сбивая неминуемый жар и постепенно полностью убирая боль.
- Все, все, все… Больше не больно. – нагло скользнув ладонью между ног, пробуя пальцем края слегка пульсирующего входа, Ноэль довольно облизнулся, - Я немного перестарался. Такое бывает иногда, когда очень хочется.
Извинения сейчас в понимании ящера уместными точно не считались. Можно было переживать, беспокоиться, рвать самого себя на части, но ничто не могло выдать неуверенности. Как ни в чем не бывало дракон поднялся, лениво потягиваясь, подошел к столику, налил в высокий кубок крепкого красного вина до самых краев, и вернувшись, бережно приподнял голову эльфа, заставляя медленно пить.
- Вот так. Тебе не надо никуда идти. Я сам понесу.
Потихоньку влив в горло все содержимое бокала, Ноэль наспех оттер свое сокровище полотенцем, целиком замотал в чистое, и утащил наверх. Уже по пути отрывисто приказывая слугам согреть воды, и немедленно наполнить ванную наверху.
- Я сам о тебе позабочусь, не беспокойся.
Конечно, никому иному доверить такую ценность ни за что не мог. Укачивая обессиленное прекрасное создание словно маленького ребенка, ящер вскоре переступил порог небольшой ванной комнаты примыкающей к спальне, уложил эльфа в теплую воду, взял в руки мягкую губку, и щедро добавив ароматного мыльного раствора, принялся медленно оттирать от последствий всего-то случайности. Но подобные случайности наверняка еще не раз повторятся, больно уж пришлось то по нраву.
- Больше не болит? Ты только скажи, сразу все болеть перестанет. – запустив обе руки под воду, с великой осторожностью раздвинув ягодицы, дракон особенно тщательно принялся намывать именно там, запуская внутрь сначала один палец, потом другой, медленно шевеля ими, и облизываясь, посматривая куда-то вверх алчным горящим взглядом, быстро нащупывая уплотнение, отрастив длинный коготь слегка его задевая, надавливая, - И сейчас не больно? – тихо шепнул, неожиданно резко склоняясь, вытягивая шею, заглядывая в лицо и проходясь языком по губам.