Ноэль слушал очень внимательно, не перебивая, изредка прикладываясь к бокалу, и тщательно обдумывая положение дел. Естественно оно было скверным, так просто решиться не могло. Удивительны только законы мира – оказывается живое существо наподобие эльфа купить или же продать нельзя. С людьми же ничего подобного замечено не было, и они находились вроде бы на положении безвольного скота, хотя некоторые отличались отменным вкусом. Уяснив для себя несомненно очень важные моменты, белый ящер непринужденно улыбнулся, слегка растягивая тонкие губы и демонстрируя крепкие острые клыки.
- Вашей семье, господин Морус, я хотел бы предложить крепкую поддержку в любых из ситуаций. То, конечно же, будет весьма значимым вкладом в развитие и процветание вашего рода. У меня есть богатое месторождение алмазов в горах и совместными усилиями его можно разработать в кратчайшие сроки. – слегка наклонив голову, дракон немного подался вперед, понижая голос и добавляя вкрадчиво, - А еще я буду обучать вашего сына различным премудростям магии. Он способный ученик, и через несколько лет станет достойным, сильнейшим наследником вашего рода. Конечно, всего этого недостаточно, так что готов для любых предложений.
Расхваливать самого себя Ноэль не собирался. В том он точно не нуждался, а сильная аура магии итак густой пеленой окутала практически весь зал. Он чувствовал как то нравится юному неискушенному телу и готов был стараться дальше. Просто для несомненного удовольствия.
Все продавалось, все покупалось… Главное каким образом найти подход. С любопытством заглянув в холодные глаза мужчины, дракон терпеливо дожидался решения. Наличие всех бумаг станет приговором для эльфа и точно заставит его принять вынужденное подчиненное положение. Но собирался обставить все совершенно по-другому, минуя совсем ненужные формальности, законы и всяких там черных гаденышей. Сейчас же все можно было решить вполне мирным, цивилизованным путем, принятом в современном обществе. Если то не получится, то есть совершенно другая широкая колея, по которой понесется напролом, сшибая все и всех на своем пути. Ноэль знал, что старший герцог, глава Морусов, прекрасно то понимает, и несомненно найдет какой-то компромисс, даже если предложение не устроит.
- Золота в горах тоже предостаточно. В принципе, при наличии нескольких крепких работников, я мог бы обеспечить вас круглой суммой в течении суток. Но откровенно говоря, сомневаюсь, что подобное может заинтересовать. – покачав головой, будто бы с великим сожалением, Ноэль сцепил пальцы на вытянутых руках, прикасаясь когтем к когтю, - И с вашим сыном могу поговорить еще лично.

- О, что вы, с годам все же образуется должный контроль над многим. Так что особой заслуги моей в том нет. – Ноэль слегка прищурился, не вдаваясь в подробности об отсутствии того контроля как такового в самых неподходящих случая. И о том, что много веков пробыл в ледяном заточении, ящер тоже промолчал, желая дождаться завершения сделки. Неважно, каким будет исход, все равно перед ним был умный мужчина, который непременно не упустит своего и сделает все для процветания рода. По крайне мере в то очень хотелось верить.
Не демонстрируя излишних эмоций, дракон держался очень хорошо, словно эльф действительно ничуть не волновал.
- Ваш сын молод и горяч. Ему конечно же простительное такое поведение, в том нет ничего осудительного. – лукаво прищурившись, напоминая что все были когда-то молодыми, с огромными аппетитами, гонором, что так присущ славному времени, зверь, некстати вылезший из недр сознания, тихонько заметил, - Но я все равно буду настаивать, чтобы движимое имущество вашего сына досталось именно мне. Со всеми потрохами и длинными хвостами, - прибавил негромко, обворожительно улыбаясь уже Венару.
Он тоже был очень юн, самонадеян и наверняка думал как скоро начнет из белого ящера веревки вить. Конечно, с виду недалекий, простодушный и открытый Ноэль вполне мог подвигнуть на подобный соблазн. Изъян в виде почти полностью отсутствующей памяти здорово мешал, да только адаптировался  в мире слишком быстро, быстро смекая что к чему. И сейчас найдя явную выгоду от своего отступать точно не собирался.
- Будем ждать вашего сына. Естественно все останется в тайне.
Зверь внутри злобно рыкнул и выпустил все когти разом, намереваясь поточить их хорошенько о буйную голову проклятого юнца, возомнившего себя полноправным хозяином дивного сокровища. Но Ноэль так же непринужденно держался, с невозмутимым видом отведал великолепно приготовленного мяса и поднял бокал за свершение очень выгодной сделки. Горы таили в себе много тайн, и с новым умением чувствовал, что одним алмазным месторождением там не обойдется.
Ожидание не показалось утомительным, оно было как предвкушение перед чем-то очень важным и грандиозным. Сильно напрягаясь изнутри, сдерживая рвущиеся наружу когти и острые длинные клыки, Ноэль приподнял голову, смиряя старшего сына герцога холодным, пронизывающим до костей взглядом. Ему могло показаться, что все внутренности разом на короткое мгновение покрылись толстым слоем льда и перестали функционировать. Конечно, показалось…. Мимолетное видение исчезло так же быстро, как внезапно возникло.
- Добрый вечер. Очень рад знакомству. – привстав, протянув руку для рукопожатия, Ноэль неожиданно сильно сомкнул пальцы, большим надавливая на запястье, где билась синяя венка, и тут же отпуская, присаживаясь обратно.
Вот теперь невозмутимый вид сохранить было слишком сложно, перед глазами мелькали видения одно другого краше, и в каждом фигурировал Лори. Вскрывая память, словно жестяную банку острым консервным ножом, дракон беззастенчиво врезался в самые дебри и загребал лапами все, что могло заинтересовать. Взгляд достопочтенного джентльмена, надежного делового партнера, в мгновение стал диким, полный холодной ярости, и такой ненависти, что льдом начал покрываться и стол, намертво вросли в столешницу бокалы, образуя причудливые красивые узоры. А черный гаденыш вовсю трахал стонущего как шлюха эльфа, вдалбливаясь в светлое тело так глубоко, так отчаянно и ненасытно, что просто счастья им долгого можно было пожелать… И Ноэль чувствовал то дичайшее наслаждение, восторг, когда эльф выгибался навстречу и стонал так сладко, что в стонах можно было потонуть. Залюбовавшись стащенным из чужой памяти, зверь окончательно взбесновался, вырываясь наружу и готовясь убивать.

Очевидное невозможно утаить. Имея слишком острое начало, оно непременно будет вылезать наружу, рвать на мелкие части, и больно, безжалостно колоть без разницы куда именно. Только Ноэль уже и не пытался, с мстительной яростью вероломно копаясь в чужом разуме, словно дикий варвар, внезапно нашедший гору блестящих украшениях, разных самых ценностей, предназначение которых и знать не знает, но конечно же очень хочет потрогать, перебрать все, оставляя после себя один бардак и хаос. Чем взбешенный ящер с упоением и занимался. О, что за это были видения… Яркие, красочные, необыкновенные. И в каждом проклятый черный дракон обладал только его сокровищем. Его! Ничьим больше.
Ноэль не заметил даже собственного превращения. Потолок только стал явно ниже, а длинное мощное тело вытянулось, совершая прыжок вперед. Да, места здесь было маловато, но вполне подойдет для выяснения отношений. Официанты и служащие исчезли, попрятались куда-то, на своей шкуре ощущая бешеный выплеск неконтролируемой магии и совсем не желая попасть под раздачу. То было только их дело, а его следовало немедленно решить любой ценой. Белый монстр оказался ниже, меньше по размерам, но самонадеянности и силы у него было не занимать. Вскинув рогатую башку, клацнув зубами, зверь медленно шагнул в сторону, словно и не понял, что такое перед ним упало, рассыпая вокруг тысячи мельчайших осколков хрусталя.
-Мое сокровище! Я его нашел! – яростно рыча, так что отрывистые слова едва можно было разобрать, дракон припал к полу, раздраженно молотя себя по бокам хвостом, - Эльф мой!
И в свою очередь вовсю сыпал самыми откровенными видениями, в которые они тоже были вместе, и прекрасное создание крепко обнимало его, отвечая на настойчивые действия всем телом, полностью растворяясь в своевольном монстре. Но как же бесило то, что вытворял эльф раньше… Соперника надо было немедленно убить! Разорвать в клочья, сожрать и не оставить ничего, никаких воспоминаний! Шерстяная шкура обросла прочным ледяным панцирем с шипами, но не дожидаясь завершения брони, белый ящер прыгнул вперед, нападая, пытаясь сразу же сбить с ног, вцепиться зубами и когтями в горло, а потом долго терзать. Одновременно посылая целый ворох ледяных игл, призванных попортить шкуру, пытаясь пробиться еще изнутри лютым морозом, превращая все внутренности в замороженные глыбы.
Свирепо клацая челюстями, широко расставляя лапы в полете, готовясь придушить черного паразита, Ноэль выдохнул целое облако густого ядовитого пара, обладающим мгновенным нервнопаралитическим действием. На то хватило затуманенных отчаянной ненавистью мозгов. Он хотел рвать на куски… Больше всего на свете жестоко мстить за то, что накопал в чужой голове.

Ноэль был зол настолько, что даже стихия огня не могла растопить лед. Он сковывал и жаркое пламя, обрастая прочным коконом вокруг, опуская температуру  до немыслимых значений, и постепенно вбирая власть над жаром, пытаясь прогрызть черного негодяя изнутри, а внешне обнимая так, что когти в свою очередь глубоко врезались под шкуру, выдирая чешую и нанося серьезные раны. А сам боли вовсе не чувствовал, злобно порыкивая, сверкая глазами, кусаясь жестоко, больно, раз за разом атакуя шею, прыгая вокруг, разнося все и нападая вновь и вновь. В таком взбешенном состоянии о контроле не помнил никто. Глас разума умолк и два сцепившиеся самца вовсю демонстрировали свою истинную суть.
Победителю должно было достаться абсолютно все, будто бы на кону стояли несметные горы богатств, власть над всем миром, вселенной. Ноэль был горяч, разъярен невообразимо и распалялся все сильнее, зажимая верткого черного дракона в поистине стальные объятия, и мотая шеей, чтобы по ней меньше проходились острые зубы, увлеченно грыз черную морду, пытаясь оставить противника без глаз, покуда как хвост крепко вцепился в чешуйчатый отросток, с силой мотая его по сторонам, откровенно стремясь вырвать с мясом. Лапы били по бокам, задними он крепко обнимал сильное тело и явно ни о каких пари слышать не желал. Вперемешку лилась кровь, смешиваясь друг с другом, образуя на коврах обширные пятна, пачкая обломки мебели и орошая темными бардовыми разводами стены.
- Он только мой! Мое сияющее солнце… - о, сколько бездумной ярости было в злобно брошенных словах. Изловчившись еще, Ноэль впился клыками повыше носа, крепко смыкая челюсти, тряся рогатой головой, а передними лапами и вовсе собираясь вспороть брюхо, отчаянно помогая себе и магией, ледяными кинжалами впиваясь в плоть, ударяя по чешуе раз за разом и яростно сражаясь с огнем. Помещение окутал густой пар, в котором не разобрать было ничего кроме страшного жуткого рычания и щелканья челюстей.