О да, в норме. Джинн так и предполагал. Хмыкнул, словно подтверждая слова мальчишки. В молодости он сам грешил такими вещами, если не хуже, но то - он - мудрый и старый джинн теперь, а Адам - юнец, младенец.
Ладонь легла на грудь поднявшегося раба и несильно толкнула. Этого было достаточно, чтобы тот вновь оказался на том месте, где сказали оставаться.

- Ты не дойдешь до двери, - смех. - И никакой "Боже" тебе не поможет.
Фоуван сел на корточки перед креслом. Такой забавный был мальчишка, смотрите-ка, даже требует! Завтра нужно будет предъявить, посмотрим, что скажет. Наверняка ведь не все вспомнит, главное - немножко дать сознанию поработать, позапоминать.
Джинн провел медленно от голеней к бедрам, пытаясь поймать взгляд мальчишки. Не хватало еще, чтобы тот завис, разглядывая какую-нибудь вещицу, а джинн говорил в пустоту. Поцелуй - отличная фокусировка, а если еще начать раздевать, расстегивая пуговицы на рубашке, то Адам явно не будет отвлекаться.
Не то чтобы Фоуван решил воспользоваться ситуацией - она безумно, бесконечно смешила, и он уже предвкушал, как завтра расскажет все своего правильному, серьезному и разумному Адаму.
- А я знаю твое желание. И его ведь очень сложно исполнить, верно? Скажи, что хочешь меня, и я исполню тут же.

Фоуван внимательно следил за реакцией. Улыбка чеширского кота сама лезла на губы - Адам поверил. В общем-то, если так пойдет и дальше, то можно выведать, и что ж такого Рид загадал там себе. Не деньги, ни власть... может, смерти джинна желает? Ну так не видать ему такого счастья.
- Ты можешь не верить, - Максемиллан даже не стал отклоняться, просто поглаживал по волосам нежно, успокаивая. - Но я ведь джинн. Я могу очень многое. Что мне прочитать твои мысли?
"Вот табак ты не получишь точно".
Даже покивал, мол, признает, ну очень отвратительный. И пошлый. Хотя с этим Фоуван бы поспорил - Адам просто не видел еще пошлых существ. А джинн вполне тактичный, даже галантный при желании! Мечта, а не хозяин.

- Так исполняем желание или нет? Будь хорошим мальчиком, - главное, не расхохотаться.
Фоуван закрыл глаза и закусил губу, всеми силами стремясь сохранить спокойный, вкрадчивый тон.
Может, все-таки дать пару раз затянуться чудесным табаком? Максемиллан отогнал эту мысль. У людей слишком слабый организм. Впрочем, и раздевать прекратил. Большого толку это не приносило, да и в чем интерес?

- Я ведь сказал, - терпеливо произнес Фоуван. - Что хочу услышать от тебя одну фразу. И тогда будет желание.
Состояние Адама бесконечно умиляло. Он был похож на котенка, который сам не понимает, куда тыркается и что вообще происходит. Если бы только в глаза смотрел - джин даже обернулся, чтобы увидеть, на что так пристально перевел взгляд мальчишка.
- Я слушаю, Адам. Я тебя всегда слушаю, разве нет?
Уже хотел напомнить, какой был добрый сегодня, с легкостью исполнил просьбу о трубке, книгах, не оставил голодным, дал спокойно почитать...

Про артефакт Адам помнил. И не представлял, как всегда был близок к нему. Можно бы было рискнуть, дать трубку, но риск не стоил свеч. Джинн со вздохом поймал вновь мальчишку и усадил обратно. Что ж он в таком состоянии норовит куда-нибудь за влезть...
Максемиллан отошел к столу, взял артефакт, который уже принял вид как тот, второй, но еще не обладал нужными свойствами. На раскрытой ладони принес обратно и приложил палец к губам.
- Ты угадал. Это артефакт. Ты должен сказать мне: "Фоуван, я загадываю..." и желание. Громко. А его держать в руках.
Наверное, потому что не солгал ни в одном слове, получилось вполне естественно. Это артефакт. И желание загадывать может Адам. И даже формула правильная.
Ну же...

Отредактировано Maksemillan (2015-07-24 01:38:31)

Напряжение взорвалось тонким мальчишеским голоском. Джинн опустил голову, закрыл глаза. Определенно, Адам умел обламывать в самый нужный момент.
Серьезно - он ему все, а человек бесполезен сейчас что в постели, что в правде. Совершенно бесполезное существо! Максемиллан поднялся, глядя сверху вниз на довольного раба. Вот плохо, что он не знает, что стало с остальными, может, был бы умнее.
Нет, Адам мальчик умный. Это все табак.
- Ты за это поплатишься... - прошипел Фоуван.

Дверь пришлось открывать ногой. Адам устроился на спине, но, черт побери, у него все слишком плохо с координацией. Упадет - придется собирать косточки, а то и растекется мозгами по полу.
Решение исполнить желание перевесило желание запереть Адама в шкаф по одной причине: если мальчишка с утра вспомнит, что артефакт был, а Фоуван исполнил желание, будет интересно посмотреть на реакцию.
А, впрочем...
Кто его знает, почему не запер.

- Куда прикажете, хозяин? - хорошо, что мальчишка не видел улыбки джинна.
Кое-кто будет потом как следует отрабатывать за весь сегодняшний день. Они стояли в начале коридора. Мимо, на том конце, прошел слуга со стопкой полотенец и даже вернулся на секунду обратно - похоже, на шее сидеть у хозяина осмелился только один человечек, явно просто дурак непуганый.

Примерно на фразе про лошадь можно было сбросить Адама к чертовой матери на пол. Фоуван аж запнулся, лишь начав движение.
Ездовая лошадь, значит...
Ладно, ладно. Собирай, милый Адам, собирай на свою задницу.
Определенно, в окружении совсем потеряли страх. А ведь он - очень старый и сильный джинн, да ему спалить этого наглого раба - двух секунд не понадобится, только искры сдует да пепел! Кажется, Венатору в ближайшие дни придется ходить тише воды, ниже травы.
Над ухом раздражающе говорили что-то про Элизу (значит, экономка - хорошая, а из хозяина только лошадь и получилась?), но все же джинн прислушался.
- Эрвин?
Видимо, друг. Джинн фыркнул. Люди помнят столько глупостей из своего детства!

Еще одна невежливо открытая дверь. Фоуван весьма небрежно сбросил свою ношу-всадника на кровать. Пришпорил разум тень, как же.
Адаму следовало проспаться. Принявшись стягивать с мальчишки одежду, попутно слушал все, что тому приходило в голову. Что у трезвого на уме...
- Спи. Пока не нагреб еще больше. Иначе будешь развлекать меня, - стоит еще вернуть артефакт, не новый же создавать из-за прихоти Адама. Ладно, из-за прихоти джинна. Максемиллан закутал в одеяло мальчишку, явно желая, чтобы тот больше двинуться не мог. От греха подальше.

Интересно, какое желание Адам на самом деле бы загадал?.. Фоуван вплел пальцы в белые волосы, поерошил, задумчиво глядя на маленького человечка. В душе нехорошо кольнула догадка. Но ведь это логичным бы было. Это самое логичное желание для человека здесь.
- Эй, Адам? Ты бы загадал возвращение домой?
Ну и что, что домой? Ох, да что он сейчас ответить вообще в состоянии... Но джинну не хотелось, чтобы было такое желание. Внутри все замерло. И он был бы обязан его исполнить.
В случае чего...

Значит, должен. Фоуван хмыкнул. Должен, на не сможешь, уж я тебе обещаю...

Джинн резко распахнул шторы, явно намереваясь устроить наиприятнейшее пробуждение мальчишке. Яркий солнечный свет залил спальню, широкой полосой упав на кровать. Вот когда одеяло пригодится.
- Просыпайся, Адам. Просыпайся и радуйся новому дню! - смех.
Максемиллан сел на край постели. Похоже, он куда-то собирался - слишком уж официальный наряд, даже жилетка имелась. Джинн стянул одеяло, забрал себе на колени.
- Повеселился вчера?
Интересно, сколько помнит раб? И вообще понимает, что вчера что-то было? Или из-за чего? Табак и трубка были заведомо убраны, еще перед тем, как вчера Фоуван лег спать. Отданы на сохранение дроу, который уж точно не пожалеет Адама (как Элиза, например). А свое убрано в личные ящики, джинн был уверен, что мальчишка туда не полезет ни под каким предлогом.
- Как себя чувствуешь? - столько же неприкрыто-глумливый тон.
Фоуван наклонился, разглядывая лицо Адама. Вчерашнее уже должно было пройти, но вряд ли мальчишка чувствует себя идеально.

"Так тебе и надо, Адам".
Видимо, состояние было все-таки не очень. Джинн развел руки в стороны, не собираясь все-таки отдавать одеяло.
- Иди сюда и погрею.
Издеваться - сплошное удовольствие. И это ведь даже не на один день. Потому что столь странно себя вести мальчишка еще не пытался (кроме того момента, когда хотел соблазнить), и это бесконечно, бесконечно было прекрасно.
- Иди. Полечу, серьезно. Мне нужно, чтобы ты был в здравом уме, - потянул за руку, заставляя сесть рядом.
Немного тепла, немного магии воды. Адаму еще предстоит мучиться от понимания, что устроил вчера, так что пусть хоть чувствует себя хорошо. Фоуван поглаживал чужие ладони, вливая целительную силу, согревая вместе с тем.

- Итак, Адам Рид, - поцелуй в шею, вполне невинный, зато тон - донельзя серьезный, пока не сорвался на смех. - С чего бы начать ваши вчерашние приключения.
Скоро пора было уходить на службу, но еще полчаса согретого уже, напряженно слушающего Адама, который явно не вспомнил, что происходило.
- Ты назвал мою работу хреновиной. Меня - пошлым и с отвратительным характером. И загадал желание, из-за которого пришлось катать тебя на спине, - медленно говорил, с чувством, с расстановкой, все пытаясь сохранять серьезный тон. - Мой милый, разумный, правильный Адам, накурившийся вчера.

- То есть, - еще более медленно, но уже менее дружелюбно. - Ты считаешь меня еще и больным?
Объятья стали крепче, джинн поднял лицо Адама за подбородок и, прищурившись, посмотрел в глаза.
На самом деле, будь на месте Фоуван какой-нибудь иной хозяин, мальчишке и вправду могло не повезти. Еще вчера, примерно на моменте с "хреновиной". Или, по крайней мере, отымели, потому что - почему бы и нет? В общем и целом, Максемиллан успел почувствовать себя ну очень хорошим хозяином, просто идеальным.
Но у всего есть граница.

- Спроси у Элизы и Кевина. Они вчера видели, как я катал, - он пожал плечами. - И что, даже не помнишь, как хотел найти артефакт? Или как рассказывал про Элизу и Эрвина?
Кто это такие, джинну было неведомо - ну кроме того, что друзья ранних лет. Они не занимали его мысли, были где-то там, далеко. Но ведь были, и вот это Адам не рассказывал до сих пор.
- В общем, господин Рид, табак и трубка у вас изъяты. Получите обратно, если как следует загладите свою вину за вчерашнее неподобающее со мной поведение.
Фоуван поднялся, набросил на мальчишку одеяло, поправил одежду. Пора было покидать гостеприимную сонную спальню.
- Итак. Я вернусь ближе к ночи. К тому времени, будьте добры, придумайте, как предстать передо мной достаточно соблазнительно в какой-нибудь... романтической обстановке. Я ведь пошлый и отвратительный. Ну так покажите, как можно иначе, - косой взгляд и улыбка, не предвещающая в принципе ничего хорошего. - Вы ведь раз уже пытались меня соблазнить.
Тон был донельзя насмешливым. Джинн заранее видел провал Адама и упивался этим проигрышем. Пожалуй, вчерашний цирк с конями того стоил. Трубку он в любом случае планировал вернуть, но откуда то знать мальчишке.
Поцелуй на прощание, джинн взъерошил светлые волосы и вышел.

Даже на работе, когда мысли не были заняты непосредственно ею, Фоуван возвращался к предвкушению предстоящего вечера. И не мог не усмехаться, улыбаться, что явно вызывало подозрительность у членов команды. Хорошее настроение начальства, в котором оно не трогает никакого, не язвит и не пытается уколоть, - плохое предзнаменование, потому что непонятное.

Элиза хлопотала по нескончаемым делам, но решила хотя бы удостовериться, что Адам позавтракал - слишком уж жалкий был вид у мальчика, ну оно и понятно, после вчерашнего-то.
- Ох, малыш, сложно сказать, - женщина вытерла стол большой тряпкой и подвинула блюдо с едой ближе к Адаму. - Я была его любовницей давно, а ты ведь знаешь, джинн - существо переменчивое.
Элиза, с одной стороны, очень не завидовала Адаму - хозяин явно попросил его о том, что мальчику сделать сложно. Иначе бы и не просил. С другой, ей нравился этот раб, потому что не все, ох не все, были такие же, как он.
- Рискни. Хозяин тебе готов позволить многое, судя по вчерашнему, - она мягко улыбнулась и села за стол напротив. - Если подумать... Это должно быть что-то теплое, может быть, с открытым пламенем, - Элиза явно выглядела задумчивой. - Он ведь достаточно тяготеет к нашей культуре, подумай, что точно ему нравится. В его спальне есть пластинки, хозяин часто их слушал, посмотри.
Экономка набрасывала варианты, но не было уверена ни в одном из них. Можно было пойти стандартными методами, но насколько стандартное хочет от Адама джинн? Да и пластинки, что стоят, могли уже наскучить. Она была уверена только в огне, но это мальчик и сам наверняка учтет.

Элиза не знала, как помочь Адаму. Не знала, что сказать такого, чтобы стало легче. Протянула руку, погладила по голове - чисто материнский жест.
Помнится, она пыталась - искренне - помочь первым рабам, которых видела, когда стала экономкой. Как-то даже не выдержала и спорила, отстаивая чью-то жизнь. Осадили резко, парой слов, на том маленький бунт и был закончен. Каждому была дорога своя жизнь, а не чужая.
- Это не имеет значения, ты уже должен был убедиться, - голос все же дрогнул.

Она убрала руку, словно опомнившись. Нельзя было привязываться к рабам, потому что их убивали. Или они умирали сами. У них между слугами был свой маленький мирок, который они тщательно оберегали, защищали друг друга, но они-то жили тут несколько лет и планировали жить дальше.
Но Адам нравился ей - как приглянулся и другим слугам, и потому его жизнь хотя бы с внешней стороны старались обустроить. Как могли. Свежие цветы, чистота в комнате, какие-то мелочи, что могли бы сделать все чуточку лучше.
- Ему слишком много лет, Адам, чтобы думать о таких вещах, - Элиза поднялась, стала наводить порядок, переставлять посуду, кажется, чтобы просто занять руки. - Я слышала от прежней экономки - она была существом, что когда умерла жена хозяина, он еще долго не брал рабов. Да и сейчас делает это нечасто. А те, которых брал, быстро умирали - не сильно-то заботился о них. Ты же явно... пришелся по душе, поэтому, наверное, долго проживешь, - она старалась не смотреть на мальчика, так и не решив, быть ей все-таки для него союзником или нет. - Чем сможем - мы поможем.

Хотел и попасть домой? О, еще как! Просто предвкушал происходящее. А потому и вошел с какой-то уже улыбкой, и смотрел хитро вокруг, даже подавил желание расспросить Элизу, но встретил его слуга, а не экономка.
А тут и сама птичка прилетела. Спокойная, болтающая о всяком, словно и не мучилась день. Джинн даже решил, что и вправду - не мучилась. Но это было бы слишком странно. Может, решила вообще ничего не делать?

Чайная церемония порадовала, но мало подходила на роль романтической обстановки. А уж соблазнения - тем более. Разве что Адам не решит предложить пить чай с себя. А что, не такая уж плохая мысль. При том, что Фоуван заранее не рассчитывал на что-то феерическое - мальчишка был другого склада. От того и интереснее было узнать результат трудов.
Выбор восточной комнаты, которую сам же и ломал не так давно, свечи... В общем и целом, Максемиллан оценил. По крайней мере, такая обстановка явно бы джинну понравилась, но для этого много фантазии было не нужно.

Чая он ждал - хотя бы просто потому, что чай любил. Не скрывая, разглядывал Адама, вольготно устроившегося на подушках. Мелькнула шальная мысль, что к черту все это развлечение, он и так вполне себе соблазнительный в этой комнате, в странном для него неряшливом виде, в котором Фоуван видел его лишь по утрам.

- Мало было вчера табака? - вкрадчиво поинтересовался Фоуван, впрочем, не отнимая радости у человека.
И это была почти единственная фраза, произнесенная за вечер. Джинн не собирался облегчать работу Адаму, напротив, хотел выбить из спокойной колеи, в которую тот вошел. А потому смотрел, но не трогал и не говорил, ожидая продолжения веселья.

Это было уже интересно. Просто-таки весьма интересно! Может, для тех, кто Адама не знал, этот поцелуй показался бы ерундой, но джинн - знал. И его было мало. На губах остался привкус мяты и сладкого чая, Фоуван облизнулся, с замершей улыбкой глядя на человека.

Бесконечно очаровывала редкая наглость Адама, особенно в таких моментах. Это был второй раз. Максемиллан предполагал, что мальчишка несколько далеко от романтики, и не знал, как на него действует подобная обстановка.
Тем не менее, уловил это движение у пуговицы, открывшее больше светлой кожи, выдох на фразе, взял миниатюрную чашку.

Вновь привкус мяты и сахара. Распробовать было невозможно - слишком занимал его человек, устроившийся вблизи. Про чай отвечать ничего не хотелось, можно было проигнорировать и второй вопрос.
"Красив ты, Адам. Все-таки, красив".
Не было в мальчишке сногшибательности, потрясающей девичьей фигурки, "глубоких, как омут" глаз. Были серые глаза, белые вопросы, открытые за воротом рубашки шея и ключицы, по которым хотелось провести ладонью. Провел, повинуясь прихоти момента.

- Просто захотел так вчера, - второй глоток. - Это было хорошим развлечением. Или ты ждешь другой причины? - уже тише.

Расслабленность, которую давала обстановка, мгновенно захлестнулась злостью. И джинн не сразу даже понял, из-за чего это невинное продолжение разговора вызвало гнев.
А Адам уже был ближе, касался лица, выражение которого стоило труда удержать все в том же благодушии. Не хотелось ни портить вечер, ни копаться в причинах - это потом, утром, потому что ночь будет долгой.

1000 и 1 день. Сказка пятая:
Очень долго почти все более-менее провокационные вопросы Адама Фоуван обрубал на корню, донельзя раздражаясь.  В какой-то момент, уже ближе к зиме, джинн понял, что не хочет элементарно того, чтобы мальчишка влез, куда не надо. И разозлил так, что и в самом деле захочется причинить боль.
Ну а еще... а еще - это другая сказка.

На пару-тройку секунд ладонь сжала чужое запястье, останавливая.
- Не лезь в мои решения.
Этого, похоже, оказалось достаточно для снятия злости. Глубокий вдох, пальцы разжимаются, проводят нежно по костяшкам, призывая продолжить. Он даже сказал не то, что хотел, не то, что, наверное, подходило к этой ситуации, зато показывало, что дальше про артефакт лучше не расспрашивать.
А точнее - про причины.

- Вполне, - почти мурлыкнул, как сытый кот, поглаживая бедра Адама. - Особенно последствия этого катания.

Отредактировано Maksemillan (2015-07-25 19:17:03)

Что еще импонировало в Адаме, так это его реакции. И дело не в сексе, а вот в таких мелочах. Не показал страх, не стал оправдываться, не рискнул давить дальше. Просто отступил, сохранив лицо.
За это хотелось раздавить, согнуть и - похвалить.

Приподнялся, повел плечами, помогая стянуть рубашку. Ни намеком не стал просить раздеться Адама - это сегодня только его обязанность - решать, как и что будет происходить. Вот тебе свобода воли, мальчишка, делай с ней, что хочешь.
Поцелуем явно наслаждался, неторопливо отвечая, и вкладывал в этот ответ если не нежность, то хотя бы ласку и удовольствие от прикосновений губ и языков. Адам изменился за этот месяц, Адам узнал иные чувства и - может, отрицая - наслаждения.

Взгляд в серые глаза, на коленях стало приятно-тяжело. Ладони переместились на спину, собирая тонкую ткань, на ягодицы, затянутые в темный материал брюк.
Фоуван чуть подался вперед, недвусмысленно требуя новый поцелуй.
- Если постараешься как следует, Адам, я дам тебе кое-что о семье.
Доставь удовольствие, сам получи его - так, чтобы все это было достаточным падением на еще одну ступеньку во тьму, вываляйся в грязи вынужденности - и получишь то, что точно хочешь. Продай себя. Будь послушным мальчиком. И получишь награду.